Око силы. Четвертая трилогия | страница 8
Вошедший, помедлив самую малость, тоже протянул левую ладонь.
– Будь готов!
– Всегда готов!..
* * *
– Где только не встретишь скаута, – усмехнулся поручик. – Ты из каких?
Вопрос был не слишком понятен, но командир РККА сообразил сразу.
– Из «юкистов», ясное дело. Красный галстук, красный флажок! Был заместителем командира дружины – еще в 1917-м. Мы одни из первых большевиков поддержали. А ты что, из «лесных братьев»?
– Вроде того, – не стал уточнять бывший белый офицер. – А сейчас, значит, в подполье?
– Почему – в подполье? – искренне удивился «юкист». – Скаутское движение, понятное дело, оплот монархизма и реакции, зато пионерская организация имени героя древности Спартака – самая что ни на есть коммунистическая реальность. А если приглядеться – то же самое, только рубашки белые. Дело правильное! Как там в «скаутском Обещании»? «Разведчик весел и никогда не падает духом». Как раз для нас с тобой.
Поручик не стал спорить. Да, настоящий скаут весел – и никогда не падает духом. Его младший брат был вожатым в подпольном «Братстве костра» – последней скаутской ячейке Киева. Уезжать отказался, не желая бросать своих отважных мальчишек. «Разведчик – брат всякому другому разведчику» – гласит Обещание.
Значит он, белый поручик – брат красному «юкисту»?
* * *
– В общем, присаживайся, товарищ Вырыпаев, – хозяин кабинета пододвинул поближе стул, после чего присел и сам, но не за стол, а рядом. Гость кивнул, устроился на стуле – и внезапно скривился, словно лимон зажевал.
– Болит? – не без сочувствия поинтересовался Семен Тулак. – Это от погоды. Сырость, я тебе скажу…
– Рука, – вздохнул альбинос, – крепко ты ее сжал. Мне кисть из кусочков собирали.
Он поднял левую ладонь, неуверенно пошевелил пальцами, вновь поморщился. Тулак понимающе кивнул, приподнялся со стула, покосился на свою правую, по-прежнему пребывающую в кармане.
– Ага, знакомо. Давай сразу, для полной ясности. Меня на Польском фронте здорово приложило, уже под самый конец. Ничего, оклемался. А добавили, уже в мирное время, можно сказать, в служебной командировке. Правой руке – полная амба, еле пальцами двигаю. Демобилизован вчистую за полной бесполезностью в деле защиты РСФСР. Я ведь тебе левую протянул, не потому, что скаут. Правой мне и карандаш не взять.
– А у меня как раз левая, – без особой охоты отозвался Вырыпаев. – Еще в 1919-м. Но это ерунда, служить можно. В 1920-м не повезло по-крупному, только не в Польше, а на Южном фронте. Но тоже ничего, встал. А потом, как и ты, поехал по казенной надобности в командировку и допрыгался. С тех пор меня к красным девицам пускать опасно – пугаются. Демобилизован с должности командира батальона.