Леонид протянул руку к золотому кораблику, но дотронуться так и не решился. Пусть плывет!
– Ну, товарищ Пантёлкин, подписывай, значит.
Петров положил бумагу на стол, развернул, мокнул ручку в чернильницу.
– С твоим свидетельством, товарищ Пантёлкин, мы враз этого субчика, значит, разъясним. Ты подпишешь, он подпишет…
Бывший чекист согласно кивнул, с трудом оторвал взгляд от переливающихся огоньков, взял ручку, поглядел на маленькую капельку на конце пера.
«Я подпишу, он подпишет… В наручниках?»
Капелька дрогнула, неслышно шлепнулась о столешницу. «Щепкина Иллариона Константинова…». «По адресу: Петроград, Кирочная, дом восемь».
Кирочная?!
«Кирочная, дом восемь, товарищ Пантёлкин. Всех, кто в квартире. Повторяю – всех, это приказ. Имитируете налет, но искать будете вот что…» Чемоданчик… Материал твердый, гладкий, рукой приятно гладить, на ровной поверхности несколько отверстий, как розетки, но размер иной. Адская машина…
Злодей Фантомас не мог передать золотой старинный кораблик взяточнику Жюву. Все, взятое на Кирочной, в тот же день было отдано старшим оперуполномоченным Пантёлкиным руководителю операции. Леонид вновь поглядел на золотую каравеллу. «Для пущего, значит, реализма». А ведь у этих штукарей почти что получилось! Разве что с наручниками перестарались.
– Гражданин следователь! В присутствии инспектора 1-й бригады уголовного розыска города Петрограда Кондратова Сергея Ивановича делаю официальное заявление…
Бывший чекист отошел от стола, полюбовался вытянувшими физиономиями затейников-легашей, чуть было не обыгравших самого Фартового. Только «чуть» не считается.
Значит.
– …Никаких взяток гражданину Кондратову я не давал и не предлагал. Показанную мне вещь вижу впервые в жизни. По адресу, вами названному, никогда не бывал, и он мне неизвестен.
Вновь вспомнился сосед, седой археолог. «Типичная интеллигентщина. Не скажу, не назову, не помню…» Именно так, Александр Александрович.
– Больше ничего по изложенному вами делу показать не могу. Все!
Выдохнул, улыбнулся, сел на табурет. И даже ногу за ногу закинул. Что скажете, товарищи?
Молчали долго. Наконец Кондратов тряхнул скованными руками, с омерзением поглядел на стальные браслеты, подошел к столу.
– Петров, сними эту дрянь, давит сильно. Говорил же, ничего у нас с ним не выйдет.
Гэпэушник полез рукой в карман, долго рылся, кривясь и чертыхаясь вполголоса.
– Ключ… Тут лежал, точно. Или не в этом кармане? Вот притча, найти не могу!.. Слушай, Пантёлкин, давай начистоту. Говори, где машинка с Кирочной и, честное слово, сегодня же тебя отпустим. Насчет резолюции товарища Уншлихта я не шутил…
