Военный со злостью выхватил кинжал. Азимат с ужасом закричала. Она испугалась, что он сейчас убьет малыша, которого ждала мама. Но, убедившись, что от этой женщины ничего не добьются, они ушли.
Она вспомнила, как в 1940 году, ночью, украдкой ото всех, хоронили дедушку — отца матери, который был выслан в Сибирь как кулак и, тяжело больной, тайно привезен домой, где через несколько дней умер.
В этот же день был ни за что арестован единственный брат матери, который из-за этого не смог похоронить своего отца. Так в один день она потеряла и отца, и брата…
Воспоминания прервал гул самолетов. От напряжения пересохло в горле… — пронзительный свист и мощный взрыв. И множество взрывов. Азимат думала не о себе, а о внуках, которые, сжавшись в комочки, сидели в холодной яме и ждали, когда опять наступит тишина. Ее беспокоила старшая внучка, которая не спускалась в яму, а сидела ряд ом и твердила: «Там — как в могиле, я лучше наверху погибну». Азимат вновь вернулась в мир своего далекого детства, глядя сверху на внуков, которые сидели на корточках, потому что лечь места не было.
Вот такими маленькими они были у мамы, когда их погрузили в вагон и отправили далеко-далеко.
Чужая сторона, другой народ, ни дома — ничего у них не осталось. В голодном краю, без мужа, отца, брата, мама похоронила одного за другим маленьких дочь и сына. Жить было негде, нечего было есть. Мама сама выкопала погреб для жилья. Холод и голод явились причиной смерти ее детей.
Здесь, в Казахстане, местные жители сами жили впроголодь, все отсылали на фронт, чтобы приблизить день Победы.
Однажды, в первое лето высылки, Азимат вместе с другими детьми заскочила на колхозное пшеничное поле, чтобы оборвать несколько колосков. Они на ходу жевали и глотали. «То, что в животе, никто не увидит, не заберет», — рассуждали они. Увидев детей, охранник погнался за ними. Большие смогли убежать, а маленькая Азимат была избита плетью и еле приползла домой.
И опять вспомнилась мать. Физически здоровая, она помогала везде и всем. Она стала «атаманом» женщин во всей округе. С ней считались и приходили к ней за советом мужчины. Ее любили, уважали и даже боялись. Боялись совершить плохие поступки. Если это случалось, посыльный собирал всех подростков, и сначала в кругу, потом отдельно проводилась беседа. Она была и отцом, и матерью для послевоенных детей.
Эта женщина, которая осмелилась бросить платок перед советским судом, осуждавшим невинного человека. Человека, который имел несчастье потерять часть колхозного стада во время пурги (была очень холодная, снежная зима). Она доказывала, что материально, с помощью других, можно это возместить, просила не калечить жизнь человека. Суд был глух и даже просто не понял ее поступка. Но для нее это был прекрасный кавказский обычай — использовать платок мира для примирения враждующих. А осужденный не вернулся, умер в тюрьме.
