В тот год похолодание началось не через три недели, как можно было ждать, а через десять дней.
Зима обещала быть ранней.
Через неделю матросы уже не в силах были выполнять за день прежний объем работы.
Капитан все еще пытался бороться с природой, добиваясь невозможного. Он пустил в ход две пилы, и результат при круглосуточной работе получился почти удовлетворительный.
С наступлением темноты включали прожектор.
Матросы выбивались из сил. Руки и ноги покрылись болячками от обморожения, и доктор, опасаясь инфекций, прописал некоторым полный покой. В условиях умеренного климата такая болячка не опасна, но здесь легко превращается в незаживающую рану.
Из строя выбыли уже пять человек.
Больше всех, как обычно, не повезло Констану Гиньяру, вечному неудачнику. Одна нога у него распухла и покрылась волдырями, из которых сочилась сукровица.
К счастью, у Желена было простое, но действенное средство от этого заболевания — примочки из толченого льда. Раны от них затягивались через неделю.
Не желая, однако, рисковать здоровьем людей, капитан решил прекратить работу.
И это, когда до свободной воды оставался всего километр, а дальше путь «Галлии» был открыт.
У д’Амбрие еще теплилась надежда, что морозы ослабеют на какое-то время, как это часто бывает в конце заполярного лета, и тогда можно будет продолжить работу. В противном случае придется зимовать во льдах!
А пока капитан решил занять матросов более легким делом — охотой на зверя.
Собаки засиделись в загоне, кроме того, ощущался недостаток в свежих продуктах.
Доктор одобрил эту идею.
Сказано — сделано!
Запрягли собак, нагрузили сани всякими пожитками.
На охоту поехали Желен, Артур Форен, оба баска, второй механик и гренландец Угиук.
Капитан, первый механик и боцман остались на корабле с больными.
Поднялся туман, но погода была терпимая.
— Будьте осторожны, — напутствовал д’Амбрие отъезжающих, пожимая каждому руку.
— Поехали!
Путь выбрали самый короткий, к югу, в сторону земли, описанной Локвудом.
До нее был всего день пути, разумеется, если ничто не помешает.
Собаки не бежали, а летели словно на крыльях. Сани легко скользили по снегу. Идти пешком не пришлось, груз был небольшой, рассчитанный на четыре дня. До берега добрались задолго до захода солнца, нашли между скал удобное место и устроились на ночевку.
Рано утром с большим трудом поднялись на высоту сто двадцать — сто тридцать метров над уровнем моря и оказались на равнине. Может быть, потому, что она была защищена от северного ветра цепью гор, видневшихся на горизонте, здесь росли, можно сказать, на голых камнях, слегка припорошенных пылью, всякие растения. Желтые и черные мхи, лишайники покрывали землю, из расщелин скал выглядывали красные, синие и желтые головки маков, камнеломок, лютиков, особенно ярких на фоне снега. Карликовые березы, не толще спички, вербы высотой с мундштук, в общем, настоящие карликовые деревья тянулись до самых гор.
