— О-о-откуда в-вы... вы в-в-взяли, ч-что у меня затрудненность?
— Он всегда так говорит! — заверил Стэникэ.
Хотя Феликс только начинал учиться, но на основании некоторых сведений, почерпнутых у товарищей и из учебника общей патологии, который он читал по собственной инициативе, он понял, что Василиад стремится найти у дяди Костаке поражение нервной системы, какую-нибудь локализованную инфекцию. Однако по тому, как врач проводил осмотр, нельзя было заключить, что он хороший практик.
— Домнул доктор, — сказал Феликс, — то, что вы подозреваете, исследуя рефлексы, ни в коем случае не может иметь места в этом доме.
— Вы обладаете сведениями в области медицины? — неприязненно осведомился Василиад.
— Домнул — студент-медик, — сообщил ему Стэникэ. Доктор насупился и неожиданно заговорил угодливым тоном:
— Да-а? Я и не знал! Разумеется, ничего такого нет. Но мы выполняем свой долг.
— В данном случае, по-моему, вы смеетесь над папой — заметила Отилия.
Паскалопол с симпатией взглянул на молодых людей и одобрительно похлопал Феликса по плечу. Василиад начал, водя ухом по спине старика, выслушивать его легкие.
— Скажите: тридцать три, — приказал он.
— К-к-как?
— Скажите громко: тридцать три. Так. Кашляните. Еще раз: тридцать три.
— Тридцать три.
— Тридцать три.
— Тридцать три. Доктор поднял голову.
— У вас ведь было когда-то воспаление левого легкого?
— Н-н-нет! — слегка побледнев, защищался дядя Костаке.
— Что-то было: я слышу крепитации.
— Домнул доктор, оставьте человека в покое, — вспылил Паскалопол. — Ничего у него не было.
— Не чувствуете ли вы по временам удушья, сердцебиения?
Расстроенный дядя Костаке был в нерешительности.
— Я дам вам хорошее успокаивающее средство, — соблазнял его доктор.
— Возраст, естественно, — зловеще комментировал Стэникэ. — Послушайте и сердце, Василиад.
— Разумеется, разумеется.
Доктор велел дяде Костаке задержать дыхание и; щупая правой рукой его пульс, приложил ухо к груди старика.
— Некоторая вялость, — объявил он, хотя никто его ни о чем не спрашивал, — очевидно, расширение сосудов. Вы несколько полнокровны, щеки у вас красноваты. Следует избегать внезапных волнений. Поменьше есть.
Доктор уже приготовился перейти к освидетельствованию органов пищеварения, но тут дядя Костаке воспротивился и, натянув рубашку, оделся.
— Довольно, довольно, не надо, благодарю, — ворчал он.
— Домнул доктор, мы спешим, — поднимаясь с места, резко сказал Паскалопол. — Мы как раз собирались ехать в город. До свиданья. До свиданья, домнул Стэникэ.
