— Осмотрите Отилию, — настаивал Стэкикэ, — она слабенькая и немножко нервная.
Но Отилия остановила двинувшегося было к ней доктора.
— Мерси, я не больна. Вы слишком любезны! — насмешливо сказала она.
— Ты не знаешь, Отилия, какой слух у доктора Василиада, — напыщенно продолжал Стэникэ. — Чудесный! Мой ангелочек был бы и сейчас жив, если бы я вовремя привел к нему доктора. Предвидеть, знать, что нас ждет, — вот в чем смысл медицины. Дядя Костаке, прошу вас, — Стэникэ молитвенно сложил руки, — я слышал, как вы кашляете... Сами будете мне благодарны.
Василиад встал и направился к Костаке, глаза которого взывали о помощи. Стэнике, чтобы сломить упрямство старика, снял с него пиджак.
— Я нахожу, что без всякой причины осматривать папу не следует, — негодующе запротестовала Отилия. — Вы еще внушите ему бог знает какие мысли.
Стэникэ притворился, что не слышит ее, и сумел стащить с Костаке жилет.
— Будете еще мне благодарны!—убеждал он его.— У доктора великолепный слух!
Доктор Василиад профессиональным тоном скомандовал старику:
— Снимите и рубашку!
Тот оробел и выполнил приказание, с жалобным видом взглянув на окружающих, которые не могли сдержать улыбки.
— Сколько вам лет? — властно спросил доктор. Дядя Костаке смутился. Он, по-видимому, не любил разговоров о своем возрасте.
— Шестьдесят семь, шестьдесят пять... Не знаю...
— Гм! — произнес доктор Стэникэ, очень довольный, вертелся около него и потирал руки.
— Хворали вы какой-нибудь секретной заразной болезнью? Делала ли ваша жена аборты?
Дядя Костаке побледнел.
— Домнул доктор, я полагаю, что осмотр предпринят ради забавы и, следовательно, незачем в присутствии девушки интересоваться подобными вопросами, — вмешался Паскалопол.
— Почему же, почему? — нагло огрызнулся Стэникэ.— Домнул доктор должен все знать!
Незваный доктор насильно усадил пациента на стул, постукал по коленкам закинутых одна на другую ног, чтобы проверить рефлексы, испытал булавкой чувствительность кожи; внезапно придвинув свечу к лицу Костаке, посмотрел как реагируют на свет зрачки, заставил высунуть язык и держать его прямо, потом стал задавать странные вопросы — сколько будет пятнадцать плюс восемнадцать, какой сейчас год, как имя короля. Тут даже покладистый дядя Костаке немного рассердился:
— Вы думаете, что я в-в-впал в детство?
— С каких пор у вас эта затрудненность речи? —. многозначительно взглянув на Стэникэ, спросил доктор.
Раздраженный нахальством Василиада, дядя Костаке стал заикаться еще пуще:
