— Кровообращение — единственное, за чем вам необходимо следить, — продолжал доктор, стараясь не замечать, что его попросту выгоняют.
— Не правда ли? Не правда ли? — воскликнул Стэникэ, радуясь не то совету доктора, не то плохому здоровью пациента.
Паскалопол, желая прекратить эту комедию, вышел в соседнюю комнату и знаком позвал за собою остальных. Огорченный дядя Костаке ушел приводить себя в порядок, а Отилия сообщила, что Стэникэ и доктор с улицы проследовали во двор дома Аглае.
— Мне кажется, Стэникэ действует так неспроста, — сказал Паскалопол Феликсу и Отилии. — Смотрите в оба. Доктора, наверное, подослала кукоана Аглае. Кажется, я слышал о нем, это один из тех неудачников, с которыми договариваются, когда после чьей-нибудь кончины остается значительное наследство: он готов дать любые показания.
— Но я не понимаю, зачем ему было приходить сюда, — сказал Феликс.
— Вы говорите, что он обследовал нервную систему? — продолжал Паскалопол, дружески взяв Феликса под руку. — Естественно, он спрашивал об инфекции, об аборте. Другими словами, он хотел узнать, нет ли у Костаке предрасположения к умопомешательству, к тому, чтобы стать лицом, не ответственным за свои поступки. От подобного жулика, у которого хватает дерзости войти непрошеным к человеку в дом и раздеть его, можно всего ожидать. Он способен выдумать, что Костаке был болен, что его заиканье, о котором знают все на свете, — явление подозрительное и так далее. Как вы думаете, что ответила бы кукоана Аглае, если бы ее как свидетельницу спросили о безобидном заиканье бедного Костаке?
Феликс и Отилия удивленно смотрели на него.
— С нее станется сказать, что прежде Костаке не заикался и что это началось не так давно, что он вдруг сделался раздражительным, что он выгнал ее из дома. Ей, его сестре, поверят.
— Но зачем им это нужно? — Феликсу не давал покоя этот вопрос.
— Вы ребенок! Взгляните на эту девушку, — Паскалопол кивнул на Отилию. — У нее нет никого, кроме дяди Костаке, который, надо ему отдать справедливость, любит ее. Но он воспользовался имуществом покойной матери Отилии, и поэтому обязан либо предоставить своей падчерице средства, либо удочерить ее, чтобы обеспечить за ней наследство. Если бы Костаке хотел, — добавил, словно про себя, Паскалопол, — ее давно уже не интересовал бы весь этот вздор. Ну да ладно... Так вот, кукоана Аглае, руководимая этим Стэникэ, который не что иное, как мошенник (не сердитесь, домнишоара Отилия), преследует свою выгоду и способна, опираясь на свидетельство доктора, объявить, что Костаке не в своем уме и недееспособен. За деньги вы получите любое показание. Костаке будет отдан под опеку, а это означает изгнание домнишоары Отилии из дома.
