Медленно, очень медленно конунг оглядел себя, а потом так же медленно встал. Повисла мертвая тишина, даже воины, сидевшие поодаль, побледнели.
— Ты что ж, собака, — тихо молвил конунг. — Нарочно это, а?
— Нет, нет, хозяин, я не… — начал Кнуд.
Лучше б он молчал. Конунг бросился к нему, схватил за волосы, и каменный кулак вмиг разбил рабу лицо. Конунг начал молотить его куда попало, угодив прямиком под ребра. Раб скорчился на полу, заслонив голову руками, и конунг пустил в дело ноги. От его пинков Кнуд застонал, чуть погодя начал вскрикивать, но конунг не унимался. Схватив с кирпичей, окружавших очаг, кочергу, размахнулся и огрел Кнуда по спине. Раздался глухой удар, будто палкой по сырому мясу, и раб зашелся пронзительным криком.
Это, казалось, конунга только подзадорило. Кочерга мелькала в воздухе, и Кнуд вопил, не умолкая. Бран почувствовал: еще немного, и он потеряет самообладание, еще чуть-чуть — и вмешается. Бран знал, что это против правил, но не в силах был стоять и наблюдать, как убивают человека.
Однако вмешаться он не успел, потому что это сделала Улла.
Подскочив к отцу, она остановила его руку, вклинилась между конунгом и рабом. Ее глаза были огромными от страха.
— Это что еще? — замерев с поднятой кочергой, тяжело дыша, уронил Торгрим. — Тебе чего надо?
— Не бей его, пожалуйста, — взмолилась Улла. Стиснув ладони, прижала их к груди. — Ты же так его убьешь.
— А ну, вон отсюда, — оттолкнув дочь в сторону, Торгрим было снова замахнулся своим оружием, но девушка бросилась под вскинутую руку, и кочерга чудом не раскроила ей череп.
— Нет! — крикнула Улла.
Ощерившись, конунг закатил дочери пощечину.
— Ведьма! — Торгрим схватил ее за косу. — Чего лезешь, тварь сопливая? Я разве тебя звал? А? Звал?!
Пощечины посыпались, как град. Девушка заслонилась руками, но отец вцепился ей в запястье, вывернул, и она закричала.
— Я вас научу старших уважать! Зараза! Подросли щенки на мою голову! Я вам мозги-то вправлю! От братца научилась, да?! Я вам покажу!
Пощечина, еще пощечина, еще и еще. Улла горько заплакала.
— Хватит! — крикнул Бран. Бросился вперед — и уткнулся в Харалда, как в каменную стену.
— Погоди-ка, — велел тот, отодвигая Брана. — Ужо мы сами, не лезь.
Харалд вклинился меж отцом и дочерью и отнял у конунга Уллу, как отбирают дичь у охотничьей собаки. Воины, подступив, заслонили девушку плечами.
— Все, старшой, — прогудел Харалд. — Будя на сегодня.
— С дороги! — рявкнул конунг, выкатив на Харалда бешеные глаза. Тот не шелохнулся.
