— Кто господствует в Шраме, тот хозяин Цума, — задумчиво отозвалась Ламира. — А что скажешь ты, достойный Самарий?
— Благодарю мою госпожу за предоставленное слово, — командир экспедиционного корпуса джуджей почтительно склонил голову, поднялся и оперся руками о стол. — Как уже известно достопочтимому собранию, Великий принцепс Джува милостиво повелел усилить экспедиционный корпус войск принципата. Согласно высокому приказу, в распоряжение Вашего Величества поступили новые силы, а именно: три сотни отборнейших джувских арбалетчиков, четыре сотни тяжелых топорников-ветеранов и пятнадцать катапульт с прекрасно обученными расчетами. Наши войска гордо подняли знамя принципата рядом со штандартами дружественного Солнечного королевства Мзум. Наша разведка, тесно сотрудничая с Тенью и войсковой разведкой почтенного господина Олафа, приносит сведения не менее тревожные, чем указал почтенный господин Вож Красень. Вне всякого сомнения, противник готовит решительный штурм. Вот тут, — джуджа указал на карту, — тут и тут. План мятежников очевиден: используя наши слабые места, точечными ударами прорвать нашу оборону и овладеть городом Цум!
— Мы готовы к такому развитию событий, милейший господин Самарий?
— Ваше Величество! — Огрызок с шумом выдохнул воздух. — Я далек от мысли вносить сомнения в несомненно умный и отлично разработанный план действий штаба войск почтенного Ола…
— Ближе к делу, мой друг.
— Слушаю, государыня… Светлейший тевад Мурман указал всё верно, клянусь носом принцепса. Совершенно очевидно, что источники финансирования мятежников небезграничны. Те, кто подогревают бунтовщиков не могут вооружать Влада Картавого бесконечно. Будь я на месте душевников…
Самарий умолк, и некоторое время смотрел на карту. Было слышно, как наверху, у самого потолка, воркуют голуби. Пронесся стрелой неведомо откуда проникший в Зал Встреч воробей. Из-за широко распахнутых окон снова послышался звон оружия и приглушенные голоса стражи. Огрызок поднял глаза.
— Чувства и гром, государыня! Если бы я командовал силами мятежников, то ударил бы тут, — джуджа ткнул толстым пальцем на карту, — тут, и еще вот тут.
— Поддержка? — задумчиво спросила Ламира. Шрам на ее подбородке дернулся.
Самарий Огрызок взглянул в зеленые глаза повелительницы Мзума.
— Скоро новолуние, государыня.
Весенняя ночь бархатным одеялом накрыла город. Жители Цума мирно спали, полностью положившись на мечи и копья многочисленного гарнизона. И хотя пьяные солдаты устраивали драки и дебоши, но все же подвыпивший мзумский арбалетчик, куда ближе сердцу, чем душевник или, упаси Дейла, барад. Народ в Цуме жил добродушный и старался прощать выходки солдатни, недовольной постоянной в последнее время задержкой жалования. "Герои-то наши, супротив богомерзких бунтовщиков воюют, вот и…" Правда, многие из тех, кто днем во всеуслышание ругал "проклятых бунтовщиков", вечером шли в опустевшие дома соседей — душевников, чтобы проверить замки и погонять, при возможности, любителей поживиться чужим добром. Такие люди просто и искренне надеялись, что война скоро закончится, а их знакомые вернутся к родным очагам. Другие тоже шли к заброшенным домам, но с несколько иными целями: плюнуть на ворота или еще раз тщательно вывести углем на калитке или заборе слово "занято". В общем, все было как везде: честный человек соседствовал с негодяем и наоборот.
