— Конечно, то, что Гулверд отыскал его в Цуме уже подозрительно, хотя и может оказаться случайностью: они ведь знакомы еще с Даугрема. Что у нас с Вахой Гордеем?
— Ничего нового, господин. Сидит взаперти и рассматривает звезды в трубу с увеличительным стеклом. Изредка встречается с магом Ваджем.
— Звезды… — вздохнул Эниох. — Кто бы мне показал звезды.
Мгер старательно прятал за спиной трясущиеся руки.
— Немедленно отправь гонца к Олафу, — распорядился Эниох. — В сообщении повторишь все сведения, полученные от Сарис. Глаз не спускать ни с Вахи, ни с Зезвы.
— Разрешите взять Гулверда? — Мгер едва сдерживал дрожь в руках.
— Нет. Следить. Отвечаешь головой. Свободен.
— Прощу великодушно извинить, а как же Сарис…
— Пошел вон!
И снова некая тень мелькнула по лицу Мгера. Тень настолько зловещая, что Эниох вздрогнул и пристально взглянул на побледневшего агента. Но уже в следующее мгновение заискивающая улыбка снова воцарилась на лице Мгера, и он скрючился в поклоне.
Когда Мгер, старательно кланяясь, вышел, Второй в Тени долго смотрел на потемневшие от времени двери, за которыми скрылся теневик. Затем хмыкнул. Подумав еще немного, щелкнул пальцами. Из-за темной шторы, скрывавшей стену, возникла странная фигура. Эниох кивком указал на место перед столом. Извиваясь змеей, человек повиновался. Его голубые глаза спокойно смотрели на теневика. Аккуратно расчесанные волосы, остриженные кружком, прикрывала маленькая шапочка.
— Игл, — сказал Эниох, — слушай внимательно.
Чтец склонил голову. Голубые глаза сощурились.
— Кодировка "Смерть мятежникам!". Дейла, какому олуху пришло в голову это идиотское название?!
В голубых глазах мелькнула улыбка.
— Секретнику Два, — устало проговорил Эниох, усаживаясь в кресло и скрещивая руки на животе, — приказываю…
Глаза Игла внимательно следили за знаками, подаваемыми Вторым. Губы Чтеца шевелились, голубые глаза зачарованно смотрели на движения рук Эниоха, уши слушали. Мозг запоминал. И все время, пока Эниох говорил, Игл мечтал. Подготовка чтеца позволяла работать и грезить одновременно. Слова, льющиеся из твоего рта, благородные чистые звуки. Игл любил слушать, как разговаривают люди. Что может быть прекраснее человеческой речи?
Сарис с наслаждением вдохнула утренний воздух. Со стороны моря налетал сильный порывистый ветер, и полы плаща кудиан-ведьмы развевались, словно паруса. Она смахнула с лица брызги и быстрым шагом скрылась между кривоватыми деревьями прибрежной рощи. Листья что-то шептали, словно успокаивая гостью: волноваться не стоит, мы защитим от злого ветра. Шелестели ветви, кричали чайки, и шум уже невидимого прибоя сопровождал первые лучи солнца, осветившие еще недавно беспросветную тьму вокруг камня, на котором устроилась Сарис. Прикрыв веки, она обратила лицо к пробивающимся сквозь листву лучам света и зашептала Молитву Тем, Кого Нет:
