– Не могли бы вы подумать об этом? – попросил он, протягивая визитку. – Вдруг какая-нибудь мелочь вспомнится – сразу звоните мне. В любое время.
Она сунула визитку в карман своего широкого черного фартука и покосилась на клиента, который прохаживался возле витрин с белым бургундским.
– Посоветуете мне что-нибудь?
– А что я могу в ваших расследованиях советовать? – растерянно пробормотала она.
– Я про вино. Что-нибудь к ужину, меню которого я не знаю.
– Возьмите “Кот-дю-Рон”, – с облегчением вздохнула она. – Ко всему подходит. Выписать вам чек?
– Нет, спасибо.
– Можно вас спросить?
– Конечно.
– Вино, это чтобы произвести на меня хорошее впечатление… и чтобы я что-то вспомнила? То есть, я хочу сказать, для вас работа и личная жизнь – все одно?
– Туссен Киджо вел себя так же?
– Вы совсем разучились на вопросы отвечать. Наверное, потому, что сами их всегда задаете.
– Вполне возможно. Спасибо, что уделили мне время.
– Лучше бы вы предупредили по телефону, что зайдете. А то как обухом по голове…
Подъехала машина поставщика, перегородила мостовую. Раздался рев клаксонов. За несколько секунд улица Оберкампф заполнилась десятком машин с разъяренными автовладельцами.
– Мать твою, я тут работаю! – заорал водитель. – В отличие от вас, бездельников!
– Я полицейский.
– Ага, легавый бездельник, ясное дело.
Анархист попался водитель. Забавный.
Саша улыбнулся ему и повернул ключ зажигания. Фамильярная строптивость соотечественников давно уже не задевала его.
Карен Марс, ее неотразимая улыбка и вечно юная походка. Он вручил ей бутылку “Кот-дю-Рон”, она упрекнула его за церемонии. Он всегда желанный гость, необязательно приходить с подарками. Ее волосы с бронзовым отливом обрамляли нежный овал лица, на котором выделялись большие зеленые глаза. В простой белой кофточке и потертых джинсах она смотрелась элегантней, чем важная дама в костюме от Шанель.
За спиной матери пряталась Орели. Она бросилась на шею Саша и позвала его в свою комнату послушать последнюю композицию какого-то американского певца. Дочь Арно Марса была меломанкой с раннего детства, и, зная о ее страсти, отец покупал ей множество дисков и при малейшей возможности водил на концерты, с гордостью говоря, что она пошла в мать, джазовую пианистку из Швеции, с которой он познакомился, когда работал начальником службы безопасности при посольстве в Стокгольме.
– Оставь нашего друга в покое, Орели. У него был тяжелый день. И если интуиция меня не подводит, он еще не закончен, – пошутила мать.
