— Вера последнее что осталось с нами, — сказал я им тихо, — верьте же в то, что станете нынче господами над миром, или быть мне с вами упавшими — разбившейся птицей. Невозможная моя смерть стала теперь возможной и оттого мне легче. Я свободен.
Дальше все происходило со скоростью, не дающей возможности понять. С той стороны что-то метнулось раз и половина моего воинства оказалась скошена, как косой. Я указал рукой на третью башню справа:
— Амаль, выстрели туда.
Он бабахнул из своего потешного автомата — такой я только в американских боевиках до этого видел.
— Ничего…
— Давай еще раз.
Несколько существ оттуда вылетели навстречу остаткам черного воинства, пытавшегося окружать воздушные башни неуверенным кольцом. Они не дрогнули, но видели уже — силы неравны. Амаль до конца держался роли безразличного супермена — стрелял от плеча и не глядя; потом там, на третьей башне, что-то вспыхнуло, как если бы наверху открыли окошко и эти два солнца невозможных в нем отразились. Еще мгновение — и башня взлетела на воздух, разнося вдребезги все вокруг. Почти все белое воинство попало в воронку этого невероятного взрыва (необычного, не в стороны несущего волны, а скорее вверх…), мои тоже были разнесены, будто стекло в осколки. Меня отбросило назад, но я упал будто на мягкую подушку.
— Даэмон, встань!
— Кто здесь?
Тьма, тьма непроглядная. Или мне снится.
— Ну, скажем, Амаль. Мы победили. Но оттого не легче, твой скипетр разломался в куски, не вынеся…
— Чего не вынеся? Чего ты замолчал?
— Ты знаешь, кто был в той башне, которая так картинно рванулась туда, откуда пришла?
— Господь?
— А то кто же… Ребята наши вытащили тело из-под обломков. Похоронили вон на том холме.
— Где же я был?
— Ты уже неделю в себя не приходишь, видимо, удар тебя сильно задел. Страшной силы удар был. Почти все наши отлетели. Но главное…
— Что!? Ну говори же…
— Скипетр. Он — все. Ты не можешь теперь творить свою власть, твои духи улетели вместе с ними со всеми, нити порваны.
— Стало быть, я разбился?
— Нет, ты жив. И многое умеешь, но власть потеряна. Искать ее можно только на востоке — там есть тайны посильнее твоего скипетра. Главное, никакие боги нам теперь не помешают. Здесь теперь атеистический мир, Даэмон.
— Это и страшно…
— Ты сам не понимаешь, насколько ты прав. Рейтер сообщает, что в Москве приключилось землетрясение. Вот, видишь — землетрясение. Не конец света, а так — стихийное бедствие. Сюда идут войска НАТО, и мы бессильны. Ну я поснимаю конечно сотню этих голубых… беретов. Да. Но оттого не легче. Они, жалкие твари, сейчас сильнее. Пойми — могущество твое в прошлом.
