— Пойми, — горячился лучший друг Василий Щербаков, — дело не в деньгах, а в справедливости. Новое в нашем деле перечеркивает индивидуальный опыт, ставит всех на одну ступень. Рушится основа соревнования. Хорошо ли это?
— За машинами — будущее, — доказывал Павленко. — И то, что по-твоему «подрывает» основу индивидуального соревнования, укрепляет основу коллективного. Плохо ли это?
Спорили до крика, до ругани. Спорили в лаве, спорили дома, когда приходили друг к другу в гости. Но оставались друзьями. Ими остались и тогда, когда Василий Щербаков неожиданно уехал в Донбасс. Хотел там доказать Василий, что и уральцы не хуже справляются с отбойным молотком. Уехал, так, кажется, и не поняв, почему его друга Павленко тянуло к рычагам добычного комбайна.
Жаль, не дождался Василий Щербаков первых рекордов объединения «Челябинскуголь» в комбайновых лавах. Вскоре после его отъезда бригада, в которой Павленко рубил уголь «Донбассом», добыла в течение месяца 18, а затем 20 тысяч тонн топлива. Уже в последующие месяцы эти рекорды перекрыли горняки соседней шахты. Но это лишь радовало и прибавляло сил. Прав был Павленко.
Вот еще фотография. Павленко и Колесников подписывают договор о социалистическом соревновании. Встреча, о которой напомнил снимок, состоялась в Краснодоне.
…Прильнув к иллюминатору самолета и провожая взглядом потухшие «вулканы» терриконов, Павленко думал о тех далеких днях, когда шахтерский Урал впервые вызвал на соревнование шахтерский Донбасс. Первыми полвека назад пожали друг другу руки донбасец Стаханов и уралец Пузанов.
Думал ли забойщик шахты «Центральная-Ирмино» Алексей Стаханов, выполнив за смену 14 норм по добыче угля, что и через полвека его трудовое достижение не будет забыто? На этот вопрос лучше всего ответил в своих воспоминаниях сам А. Г. Стаханов:
«Меня все время беспокоило, что моя шахта в прорыве и что как лучшие ударники ни стараются, а план не выполняется. И хотя я сам работал неплохо и других обучал, но чувствовал, что этого мало, что надо дать такую производительность, чтобы из прорыва выйти. Я стал думать. Так начала зарождаться у меня мысль о рекорде, которую я вскоре осуществил.
Норма была перекрыта в 14 раз».
Чувствовалось, что нужен какой-то рывок, «все равно как в момент, когда самолет отрывается от земли», рассуждал двадцатисемилетний парторг шахты «Центральная-Ирмино» Константин Петров, думая о том, как улучшить работу коллектива. Он же в ночь с 30 на 31 августа 1935 года освещал своей яркой «надзоркой» забой Алексея Стаханова. За другом крепили опытные забойщики Щиголев и Борисенко. За временем достижения Стаханова по лаве следил и успевал делать записи в своем блокноте редактор шахтной многотиражки Павел Михайлов. Начальник участка Машуров руководил вывозкой угля. Все они были готовы плясать от радости, став участниками и свидетелями первого рекорда Алексея Стаханова. В обычных условиях для вырубки 102 тонн угля шахтеру потребовалось бы 8—10 дней. За смену Стаханов заработал 200 рублей вместо обычных 25—30 рублей.
