Каролина уснула после долго занятия любовью. Ей снился странный сон. Она шла по полю, дошла до озера затянутого туманами, по воде к ней шла старуха-знахарка, она протянула к ней руке, и сказала ей то, что произнесла однажды:
- Будет у тебя четверо детей, но твои мечты рассыплются одна за другой. Один твой сын станет богатым, другой разрушит здесь все. Я вижу великую судьбу там в другой стране, и его одна сестра будет такой же. Одного ждет все, другого ничего. Все его потомки будут великими, а другие здесь станут безвестными.
- Что несешь? – кричала она, но старуха продолжала:
- Имя его значит…
Она очнулась, потому что ее тряс за плечо Эдвард. Он всматривался в ее бледное лицо, на котором выступила испарина. В последние время ему часто хотелось проникнуть в ее сны, чтобы узнать все ее сокровенные мечты и мысли, но вместо этого он понимал, что его жене сняться только кошмары, которые стали часто ее посещать.
- Каролина…
- Да, да…
- Тебе снился кошмар? – нежно спросил он.
- Похоже, да, - он обнял ее, чтобы ее страхи ушли.
- С Руфусом все будет хорошо, за ним присмотрит Виктор, - нет, она не беспокоилась из-за того, что ее сын уезжает, она боялась просто все когда-нибудь потерять.
- Знаю, - но чувство тревоги ее не отпускало.
₪
Виктор вошел в кабинет отца, завтра он уезжал в пансион, чему очень радовался. Он все меньше и меньше нуждался в этих местах, ощущая, как постепенно отмирает корень за корнем, как у растения, и когда-нибудь его корни умрут и он не умер, он просто станет свободным, и тогда все прошлые ошибки окажутся мелочью, простой пылью, а золотое будущее будет маячить где-то совсем близко, как сейчас. Он с каждым дням чувствовал запах его будущего успеха, его славы. Ведь не зря его имя значит победа.
Отец смерил его тяжелым взглядом, который Виктор стал видеть со дня похорон Фелисите. Отец совсем поменял вектор своего отношения к нему, но и Виктор не испытывал ничего, у него даже не было чувство долга по отношению к семье, он ничего не хотел делать для этой надменной стайки индюков, расхваливающие свое состояние и положение в обществе. Все эти буржуазные порядки мало по малу отмирали, и Виктор первым понял, что когда-нибудь мир совсем проснется другим, и этому миру будут нужны такие, как он, а такие, как его брат потеряются, либо всю жизнь будут приспособляться и все равно теряться.
Виктор сел в предложенное ему кресло, надменно смотря на отца, и высоко вздернув подбородок. «Гордец! Грешник!», - постоянно кричали вокруг него, но он всегда знал гордость – хорошее качество, и он будет его прививать своим детям и внукам, тогда-то и появиться выражение – «настоящий Хомс, он добился всего сам».
