— В первый раз на охоте? — спрашивает один из мужиков.
Нет, чел, мы этим всю жизнь занимаемся. Я же Дин Винчестер, неужели по мне не видно?! А этот тощий доходяга сзади меня — пусть будет Сэмми.
— Стоит ли их брать, профессор? — недовольно и уже не в первый раз спрашивает капитан.
— Они не будут мешаться, — чуть усмехается проф, — просто постоят в сторонке.
— Как знаете, — сухо доносится в ответ, — но если что, мои парни вмешиваться не станут.
Судя по всему, Макс уже не так уж и хочет участвовать.
Оружие нам, конечно, не дают. Впрочем, стрелять я все равно не умею. Надо бы научиться.
В плеере гремит Rage — Kill your Gods — мне в песне чудятся около-фрейдовские мотивы, но зато в тему. Если закрыть глаза, то нас останется трое — я, музыка и мое безумие.
На улице жарко и влажно, с неба капает мелкий дождь. И мы идем по колено в грязи — снег не успевает окончательно растаять и высохнуть, как падает снова — поэтому у нас теперь всегда грязь и слякоть. Зато в Норильске температура 50 по Цельсию. Плюс, конечно.
Где-то в северном районе завелась стая оборотней, сожрала с сотню человек, вот капитан и решил навести хоть какой-то порядок. Тем более точное место расположение стаи тайной не было, пули из серебра на вервольфов вполне себе действовали, так что ничего страшного. В общем, по сему поводу мы и чавкаем по лужам, надо сказать.
Проф пытается давать последние указания — стоять в сторонке, ни во что не вмешиваться и те де, и тэ пэ. Интересно, зачем мы с Максом так ему нужны. Не помогать же, в самом деле?
— Сняла бы ты наушники, — советует зануда Макс.
— Зачем?
— Ну, вдруг не услышишь, как кто-то подкрадывается? — доносит великую тайну он. Будто я не в курсе, что в наушниках по нашим временам ходят только самоубийцы.
Конечно, я их не снимаю. Нет, не из упрямства, просто — что я сделаю, в любом случае?
Идем, конечно, пешком. После того, как часть машин обрела разум — привет тебе, кинговская Кристина — все стараются придерживаться здорового образа жизни и ходить пешком. Да и бензин ныне дорогой.
Микрорайон, где поселились оборотни тихий, вымерший. Тишина давит на меня, выворачивает на изнанку, и я включаю музыку погромче, игнорируя запрет капитана и осуждение трусишки Макса.
Люди нервно оглядываются по сторонам, ожидая нападения. Будто это не мы пришли убивать.
Как там, в этих старых заветах неизвестно кого — око за око? Почему-то в последнее время более одобряю гуманизм и права человека.
