— Ах, у всех есть нечто подобное.
— Правда? В Калькутте их у меня никогда не было. Там не было места.
— Я собрала весьма неплохой бестиарий, — сказала Грант, — в лестничном колодце двенадцатиэтажного дома. Не то, чтобы я была вне конкуренции: один из моих идиотов братьев попытался присвоить дому некое подобие многоуровневой метафизической структуры — наполненной эфирными сущностями разного духовного уровня, вроде как в ущербной космологии Дорис Лессинг или Клайва Льюиса — но, даже если его друзья и соглашались с этим, я знала, что все это дерьмо. Все его маленькие демоны и ангелы постоянно воевали и плели политические интриги, так что у них, похоже, не оставалось времени на еду и секс.
— А у вас были проблемы с привлечением такого количества верующих в мир половой охоты хищников?
Она кивнула с несчастным видом.
— У меня там были даже навозные жуки-гермафродиты, но все плевать хотели. Это было так несправедливо.
Грант запрограммировала автопилот и двигатели плавно заработали. Корабль сделал круг, чтобы обогнуть рифы и встал на безопасный путь, определенный во время прибытия.
Пока корабль огибал берег и направлялся в открытое море, Прабир стоял на палубе рядом с носом, ожидая, когда на горизонте появится вершина вулкана. Но он находился еще слишком далеко, чтобы при своих размерах как-то выделиться из тумана.
Подошла Грант.
— Ну, кого ты хочешь видеть исполнителем твоей роли в фильме?
Прабир съежился от досады.
— Я что, действительно предлагал продать права на экранизацию? Мне казалось, эту часть разговора я выдумал. А вы не можете просто выпустить одеколон, как это делают физики?
— Это оттого, что у них нет ничего, стоящего съемок. Кроме того, я думаю, они больше зарабатывают как доноры спермы. — Она посмотрела на Прабира оценивающим взглядом. — Кто-нибудь из братьев Капур более чем сгодится.
— Я весьма польщен, но сомневаюсь, что кто-нибудь из них будет готов взяться за эту роль.
— Почему же? — растерянно улыбнулась Грант.
— Неважно. Не берите в голову. А что насчет вас?
— О, безусловно, Лара Крофт.
Она принесла с собой пару биноклей и сейчас подняла их на уровень горизонта.
— Я уже вижу его, — объявила она, спустя несколько секунд. — Хочешь взглянуть?
Горло Прабира наполнилось чем-то кислым. Он все еще был не готов. Но ведь возвращаются все: на поля сражений, в концлагеря, в места, в тысячу раз худшие, чем это. Как, несомненно, Сабхи в свою потерянную деревню. Каждый кусок земли, каждый участок моря — это кладбище для кого-то. И Прабир не был особенным.
