Я поговорю об этом с пациенткой из седьмой палаты, для начала немного над ней посмеявшись: “Я прислушался к вашим советам: танцую, развлекаюсь”.
Она успокоится.
Потом выдам ей порцию солдатских анекдотов об одноглазых проститутках и карликах в шортах, чтобы ее шокировать. Пусть обидится и посмотрит на меня с возмущением. Даже на пороге смерти ей придется слушать мои сомнительные шуточки.
10 часов,
ОКЭГ
Совершенно пав духом из-за истории с Крузо, я зашел в соседнюю палату, к месье Шопену, восемьдесят шесть, госпитализация по поводу болей за грудиной. Все как полагается – осмотр, эхограмма, диагноз, вот только прогноз неважный. Я никогда еще не видел больного, который так радовался бы известию, что у него неоперабельное расслоение аневризмы аорты.
Он улыбался. Ему в общих чертах объяснили, что его аорта может в любой момент разорваться и кровь хлынет в брюшную полость. Он улыбался.
Может, у него старческое слабоумие? Медсестры ничего об этом не знали. Он лежал на кровати, абсолютно довольный своей участью.
Поговорил с его дочерью по телефону: нет, с головой у месье Шопена все в порядке; да, он все понимает.
Тогда почему он спокоен?
Месье Шопен восьмидесяти шести лет остался юношей: он был влюблен.
Девять дней назад его жена умерла. Они прожили вместе шестьдесят четыре года.
А я-то, наивный бедолага, переживал, сообщая месье Шопену, что недолго ему осталось быть вдовцом! Он страдал не расслоением аневризмы, а расслоением любви.
Было 10 часов утра. Самое время напомнить актерский состав:
• интерн, бьющий чечетку, чтобы посмеяться над Старухой с косой;
• юный влюбленный, сердце которого вот-вот разобьется;
• престарелый влюбленный, радостный оттого, что его сердце вот-вот остановится.
Логично будет упомянуть и представителей пантеона больничных богов:
• справа от меня – бог юных влюбленных, божество глуповатое и нерадивое;
• слева – бог престарелых влюбленных, ласковый и доброжелательный; он делает так, чтобы у старых вдовцов, потерявших свою любовь, расслоилась аневризма аорты.
В обоих случаях смерть одерживает победу, но не в обо их случаях красивую.
Немного позднее я отправился осматривать Эпонину Этен девяноста двух лет. Накануне вечером она упала и разбила голову. Когда мы молоды, мебель предпочитает лакомиться пальцами наших ног, когда стареем, любимым блюдом всех ее углов становится наша голова, в особенности лоб.
Пациентка пришла в ужас.
Почему?
Старая дама была совершенно глуха и слепа на оба глаза.
