— Да… пожалуй, что купец. А еще мастер… ну, пусть будет корабел и кормчий. Нас тут семеро. Чужестранцы мы, веры не русской. Пришли сюда на… летучем корабле. Слыхала про такие?
— Знаю.
— Вот и славно, что знаешь. Живем тут, у вас, девятый год, домой дела не пускают. К примеру, меха ваши скупаем, ладим у себя развести соболя да куницу, да не выходит пока. А иной раз… гм… тоска берет холостому быть. Наших жен и девиц с нами нет, одна только есть, она над нами начальствует.
— Как начальствует? Хозяйка ваша? Разве жена может купцом быть?
— Наша все может… ну да не о ней речь. С людьми мы мало знаемся, вера у нас иная, родина далеко. Так далеко, что замуж туда ни одна не пойдет, да мы и не сватаемся.
— Так ты из Индии?
— Еще дальше. Со мной уедешь, век весточки домой не подашь… Ну вот, думали мы и придумали. Вера наша возбраняет приступать к жене допрежь того, как она сама позовет. А жены да вдовы в вашей земле по теремам сидят. Вот и сделали наши мастера перышки, записали в них малыми буквами… ну, имена наши, прозвания. Продали на базаре через жен-ведуний, как тайну великую… ох, найду Мирку, будет ей гостинчик… Так где перышко ударится об пол, там нас и ждут. Туда мы и в гости бываем. Поняла али прямей сказать?
— Куда ж прямей, — Марьюшка закраснелась. — А если… если дурная собой перышко купит? Кривая, худая да лысая?
— Не видал еще у вас некрасивых. А кривой глаз я вылечить могу.
— Вы все колдуны?
— Мы мастера. Душу нечистому не продавали.
— Ты, значит, тут жен да вдов утешаешь, а дома тебя супруга ждет?
— Нет у меня супруги, — признался Финист.
— В такие лета и нет? По какому же вы закону живете?
— Про лета особый разговор, а закон… Не православный, сразу скажу. Но женам и девам обиду чинить у нас строго заказано. За это карают без милости.
— Головы рубят али как?
— Лучше бы рубили… Так что, Марьюшка, передумала? Ведь я некрещеный, нас и в церкви не обвенчают.
— А не хочешь ли креститься? — тихо спросила Марьюшка. Головы к нему не повернула, а все равно — светлое лукавое лицо так и стоит в очах…
Финист хлопнул себя по коленям и рассмеялся, но тут же зажал себе рот.
— Ох, девушка милая! Ну а если я все же колдун?
— Что ж, коли так! В Приречном конце Петрович знахарь, жена у него и детишек четверо, все в церковь ходят.
Находчивый ответ заставил гостя призадуматься.
— Да пойми ты, мне у вас не жить. А ты у нас жить не сможешь. На что тебе я, инородец? Такая умница да красавица, обожди, пока сестер со двора сведут…
