— Эй вы, кто-нибудь, пойдите и скажите этим крысам, что если хоть одна зеркальная задница сюда сунется, я взорву класс!
В руке у него была трубка с кнопкой и проводками, которые подсоединялись к поясу со взрывчаткой. Вот почему он так растолстел в талии. Директор кивнул Ш-Ше Ышевне, и та кинулась к двери. Многочисленные синие глаза ее были полны слез.
— Господин подполковник, — заговорил Тлу Тлувич, успокоительно поводя ветвипальцами, — отпустите детей, оставьте в заложниках преподавательский состав.
— Кому вы нужны… негуманоиды… — проговорил террорист.
— Угрожать жизни детей нельзя даже ради самой святой идеи… Вспомните Достоевского…
Андрей подскочил к нему, задыхаясь от ярости.
— Ах ты, чертов репейник! Достоевского вспомнил… Да я тебя…
— Внимание подполковника Буревого! — вдруг раздался усиленный мегафоном голос. — Я майор полиции Сергеев Аскольд Федорович! Уполномочен районным представительством Федерации вести с вами переговоры. Предлагаю установить способ общения.
— Ну вот, давно бы так…
Террорист отпихнул директора и осторожно, бочком, двинулся к окну. И в этот миг Кмыф Лгович с влажным треском раздвинул четырехугольный панцирь — только костюм полетел клочьями — и выпустил из-под него веера серповидных жал. Заслышав подозрительный шум, Андрей обернулся, но был стремительно сбит с ног преподавателем языков сириусянской группы. Серпы Кмыфа Аговича пригвоздили террориста к полу. Бывший подполковник захрипел, забился, а затем обмяк, словно примирившись с поражением.
— Наш мир добрый, да, — процедил он слабым голосом, — но только для своих.
А потом Андрей изо всех сил вдавил смертоносную кнопку.
6
Детеныши квадрогадов смотрели на меня, завороженно приоткрыв жвала. По свету в крохотных рубиновых глазках своих учеников я понимал, что они все еще там, в жарком сентябрьском дне моего далекого детства. За стенами школы уныло шумел тропический ливень, капли дробно барабанили по кожистой листве деревьев-исполинов, гремел гром. Дождь был идеальной завесой, за которой скрывались другие звуки. В эти мгновения из джунглей на школу смотрели сотни глаз, а спецназ наверняка уже был под стенами.
Я присел на край стола, перевел дух.
— А бомба взорвалась? — прозвучал наконец нерешительный вопрос.
Во рту пересохло. Я с трудом сглотнул. Сказал:
— Нет… Андрей был хорошим пилотом, но плохим террористом.
— А что с ним стало?
— Тяжелораненого Андрея забрала «Скорая» и в сопровождении полиции отвезла в райцентр. С подполковником Буревым я больше не встречался, хотя в новостях сообщали, что он выжил. — Я помолчал, потом сухо продолжил: — Разразился грандиозный скандал. На всей Земле поднялась шумиха. Политиканы из ксенопарламента попытались показать ситуацию в выгодном для себя свете.
