Зато Фрике добился многого. К нему относились как к знатному лицу, обвиняемому в государственном преступлении и подлежащему суду самого монарха. Правда, оружие у него отобрали, но все это проделали с поклонами и всевозможными любезностями. И в цепи не заковали, не связали. Кормили хорошо, спать было мягко, сидеть в гауде удобно.
— Я, — рассуждал непокорный парижанин, — похож на человека, летящего вниз с шестого этажа и рассуждающего: «А подышать свежим воздухом, право, не так уж и дурно».
В пути до Мандалая молодой человек был невозмутим. После высадки на берег ему подвели коня, он легко вскочил в седло и поехал рядом с министром, под конвоем всадников. Слух о том, что экспедиция, снаряженная с такой помпой, возвратилась ни с чем, быстро облетел всю столицу. На все лады обсуждалась неудача. Над охотниками зло трунили.
Отряд подъехал к воротам дворцовой ограды. Фрике вступил в обширный двор, где справа стояла небольшая пагода с колоколом, а слева примостились различные постройки в довольно плохом состоянии. Целый взвод солдат с саблями наголо подвел пленника к узенькой двери в невысокой стене.
Министр распорядился ввести француза не в обыкновенную палату для судебных заседаний, а в зал для аудиенций. Сказав несколько слов офицеру, командовавшему конвоем, сановник отправился с докладом к его величеству.
Офицер открыл дверцу и пропустил юношу в манх-гау, или хрустальный дворец. Дойдя до монументальной лестницы, он разулся и предложил парижанину снять сапоги, ссылаясь на придворный этикет — в присутствии бирманского самодержца все должны снимать обувь.
Молодой человек решительно отказался.
— Если вашему императору мой костюм кажется неприличным, он может меня не принимать, в претензии не буду. Я не добиваюсь с ним свидания, меня ведут к нему насильно, следовательно, я не обязан соблюдать ваш этикет.
Офицер настаивал. Упрямец держался твердо.
— Сказал, не сниму — значит, не сниму. Разувайте меня сами, если посмеете.
И вот Фрике, едва ли не единственный из европейцев, протопал в бирманский аудиенц-зал в болотных сапогах и костюме охотника. Помещение было громадным, с высоким троном под роскошным балдахином.
Зарокотал барабан. Поднялись драпировки, закрывавшие неохватную императорскую дверь в стене, широчайшие створки распахнулись настежь, и в зал вошли солдаты с саблями наголо, в медных касках, в красных рубахах и босиком. Они разместились в два ряда справа и слева от трона.
