За ними вступил сам властитель, вслед за которым хлынул целый поток придворных. Монарх воссел на трон.
Одна из жен поставила перед ним золотой ящичек с бетелем, золотую плевательницу и чашу с водой.
Придворные были одеты чересчур помпезно, а император очень просто: в длинную белую полотняную блузу до колен, подпоясанную шелковым поясом, легкие широкие панталоны, стянутые у щиколоток, и черные туфли с загнутыми носками. Парадную одежду, всю осыпанную драгоценными камнями, он надевал только в особенно торжественных случаях. Это была уже, собственно, и не одежда, а облачение, которое, как говорят, весит пятьдесят килограммов.
Юноша встал и вежливо приподнял свой пробковый шлем; приставленные к нему караульные буквально распластались на полу.
Монарх, находясь в трех шагах от француза, приставил к глазам лорнет. Зато Фрике и без лорнета заметил, что самодержец волнуется, хотя и старается это скрыть.
«Красивый мужчина, — отметил молодой человек. — Жаль только, что в мочках ушей у него просверлены дырки, в которые можно просунуть палец. Это его очень портит».
Перед троном появился какой-то обвешанный золотом субъект и на довольно сносном английском принялся подробно описывать злодеяние, совершенное иноземцем. Принесена была и винтовка Гринера в качестве вещественного доказательства. Никто не умел с ней обращаться; Фрике любезно показал, как она действует — без «собачки». Император увлекся этим объяснением настолько, что на время даже перестал выпускать в золотую плевательницу длинные струи красной от бетеля слюны.
В нарушение этикета он лично задал пленнику вопрос:
— Вы француз?
— Да, француз, — ответил юноша без тени подобострастия и гордо выпрямился.
— Зачем вы прибыли в мое государство?
— Познакомиться с ним — оно у нас мало известно, к тому же мне хотелось поохотиться.
— Очень жаль, что вы француз. Я французов люблю, они мне оказывали услуги. Зачем вы убили бооля?
Его величество изъяснялся медленно, тянул слова, подыскивал выражения. Видимо, он не привык много говорить.
— Я заблудился в лесу вместе с ребенком, мы оба умирали от голода, а другой дичи в это время не было.
— Мне принадлежат все бооли. За убийство этого животного полагается смертная казнь. Как с иностранца, я бы с вас взял только штраф и выслал бы из империи. Но, к несчастью для меня, моей семьи и народа, вы убили бооля священного. И за такое кощунство будете казнены. Даже англичане вас не спасут. Через неделю готовьтесь к смерти. Вашу голову раздавит ногой мой Белый Слон, а до тех пор будете содержаться под стражей в одном помещении со Схем-Мхенгом, и все ваши желания будут исполняться. Нужно, чтобы из вас вышла жертва, приятная Будде.
