За гранью снов | страница 42
Хотя по сути, я не делала ничего из того, что меня могло бы удивить. Наверное, именно такой и можно было себе представить жизнь рабыни, каковой я стала. Следить за домом, ублажать хозяина, делая все, что он приказывал, не смея и заикнуться о том, что чем-то не довольны.
И я делала все то же самое, что делали здесь все рабыни (их я насчитала десять), кроме одного.
Михаэлю за все три недели так и не удалось смирить меня к близости с ним. Иными словами, он так и не покусился на мою непорочность, о которой и не догадывался. Пытался, конечно, и не раз за все то время, что я была в его доме, но ни разу так и не довел дело до конца. Даже в тот самый, последний день, когда я находилась в его доме. Он избил меня, но не изнасиловал.
Все время, что я находилась под крышей его дома, я видела, как он смотрит на меня. Всегда чувствовала на себе его липкие, ужасающе пошлые, плотоядные взгляды. Они сковывали меня и будто ломали пополам, хотелось скрыться от них, спрятаться, сбежать. Подальше от него, от этого гиблого места, закованного в порок и жестокость, подальше от того мира, в который меня затянуло против воли.
Но убежать мне так и не удалось.
Все эти дни, ужасающе долгие, казалось, каждый новый день тянулся еще дольше, чем предыдущий, Михаэль испытывал меня на прочность. Не только нервы, но и тело, пронзая его новыми наказаниями.
Он хотел большего. Желал почувствовать мою слабость, ощутить покорность, вдохнуть в меня страх и подчинение своим прихотям. Он желал сломать меня.
Я знала, что он следит за мной. Казалось, даже когда отлучался по делам, он видел, чем я занимаюсь. И я знала, что он смотрит на меня не только потому, что хочет вынудить сдаться непокорную рабыню, но и потому, что ему доставляет удовольствие то, что он видит.
Наверное, он считал меня слабой. Трусихой, безвольной куклой, потому и купил меня на аукционе у Вальтера. Об этом мне как-то вскользь проговорилась Стелла.
- Он обожает покорность, - бросила она кратко. - Поэтому и странно, что он выбрал тебя. Он не уважает, он почти ненавидит силу. Не любит ломать, особенно рабынь, потому и выбирает всегда покорных, послушных девиц, - посмотрев на меня косо, она, усмехнувшись, добавила: - Наверное, ему показалось, что такая хрупкая на вид, ты обязана быть слабой и духом. Он ошибся, да, Каролла?
Я тогда промолчала, ничего ей не ответив, не посчитала нужным что-либо отвечать, но зато осмелилась спросить:
- А ты? Разве ты… покорна и послушна? - Стелла вонзила в меня острый взгляд, но поток моих слов не остановила. - Ты всегда ему подчиняешься? Ты его боишься?