Просил подготовить машину для приёма и отправки проб. О дате приёма не сообщил. Попросил поздравить от его имени сына с днём рождения. Более сообщений не поступало. Группа на связь не выходила и не отзывалась“». — Девушка протянула лист Мишке.
Михаил провёл языком по пересохшим губам:
— Последний разговор состоялся двадцатого августа?
Вика вновь просмотрела лист.
— Да. Двадцатого. А что?
— А то, что у меня день рождения в ноябре.
* * *
— Савицкий пропал.
— Как «пропал»? Вы же… Как это произошло?
— Уехал. Вчера вечером. Сделал вид, будто лёг спать, а сам…
— На квартире у него были?
— Да. Пусто. Я оставил, на всякий случай, людей.
— Перекрыть все пути: авиа, железнодорожный транспорт, автомобильные сообщения. Найти! Во что бы то ни стало!
— Думаете, старик попытается встретиться с Дмитриевым?
— Уверен. Савицкому из Благовещенска сообщают обо всех передвижениях Дмитриева. Не случайно старик исчез именно в тот момент, когда объект проявил активность.
— Задачу понял.
— И подключитесь к его мобильному телефону.
— Он оставил мобильник дома. Сейчас пытаемся выяснить, имел ли он второй номер.
— Пустая трата времени. Савицкий наверняка будет использовать чужой. В Москве вы его не вычислите. Нужно действовать из Благовещенска. Возьмите под контроль связь всех его знакомых.
* * *
Михаил широкими шагами полосовал кабинет из угла в угол, сунув кулаки в карманы брюк. Остальные молча наблюдали за тем, как он пытается сдержать свой гнев. Не сдержал. Сорвался:
— Почему?! Почему этот протокол пропал из дела?!
Вика с тревогой наблюдала за новым знакомым. Теперь перед ней был не весельчак Карлсон, а запертый в клетке уссурийский тигр.
— Потеряли! — громко предположил Ельцов, чем привёл девушку в чувство.
— Вы что, смеётесь? — тело Дмитриева резко развернулось в сторону декана.
— И не думал, — спокойно отозвался тот, натолкнувшись на испепеляющий взгляд. — Вы в каком году ознакомились с делом? В конце восьмидесятых? И оно было взято из архива? Куда попало по причине закрытия? Простите, но, к сожалению, и не такие по ценности бумаги терялись в наших славноизвестных архивах.
Мишка с силой сжал ладонями рук виски, присел на стул, успокаивая себя.
— Ладно, — снова нервно вскочил он на ноги, — чёрт с ним, с этим протоколом. Но почему никто после последнего сеанса связи не удосужился сделать самого элементарного: позвонить домой жене начальника экспедиции! Поздравить сына и одновременно узнать, что никакого дня рождения нет! Почему? Тоже разгильдяйство? Отец же прямым текстом намекнул: с ними не всё в порядке. Они находятся в чужих руках!
