— Сердцу не прикажешь, — едко вставила я.
Упырь посмотрел на меня с подозрением и продолжил уже менее учтиво:
— Здесь гарантийное письмо.
— Письмо?
— Стандартная расписка.
— Расписка в чем?
— Все как обычно: вы обязуетесь не приводить любовника домой.
— А где же мы будем встречаться?
— Будете ездить к нему на квартиру. Сюда его водить не следует. Обслуга должна оставаться за городом.
В голове застучала тревожная мысль: «Если они за мной следят, то уже догадались, что я вышла на Ваньку. Тогда почему позволяют встречаться с Матвеем? Так хорошо контролируют процесс или для них важней всего мой детородный возраст? Настолько важней, что готовы рискнуть и выпустить меня за окружную, лишь бы держать обслугу подальше от центра! А так ли уж они беспечны? Может, просто уверены в собственной силе, а может, в преданности пса, который прячется под маской друга? И кто же ты, Матвей, на самом деде? Как выяснить, что у тебя на уме? Как бы то ни было, общаться нам не запретили, а значит, я могу ездить куда захочу и вынашивать планы спасения Ваньки».
— Давайте вашу бумажку!
Я пробежалась глазами по тексту: стандартная форма, типичные фразы «Гарантирую… Ручаюсь… Обязуюсь…».
— Скажите, — обратилась я к толстому дядьке, — как здесь распределяют новичков: кого в старый город, кого за кольцо?
— В старый город не попадает никто, — ответил толстяк и нахмурился.
— А как же я?
— Вы — исключение. У нас проблемы с окулистами.
— Не поставляют или разбежались?
— Был тут один, лет пятнадцать назад, — сказал толстяк и протянул мне поршневую ручку. — Подписывайте!
— Ах да, расписка… — я занесла перо. — Так что случилось с вашим офтальмологом?
— Не справился с работой.
— Что значит «не справился»? Опаздывал? Прогуливал?
— Он совершил врачебную ошибку, — сказал толстяк и почему-то покраснел.
Я уставилась на него с недоверием:
— Он должен был серьезно постараться. У офтальмологов это ЧП. Расскажите подробней.
— Военная тайна! — выпалил упырь и пошел красными пятнами.
— Ничего не понимаю: как офтальмолог мог допустить врачебную ошибку и вляпаться при этом в криминал? Он что, ослепил падишаха?
— Какого еще падишаха?
На толстяка было жалко смотреть: рубашка мокрая, на лбу испарина, руки дрожат, морда красная — того и гляди, хватит удар.
— А как вы называете верховного жреца? А может быть, у вас диктатор?
— У нас всегда был бургомистр… — промямлил толстяк и полез за платком.
— Ну как я могла ошибиться! Конечно, бургомистр, а по-простому — городничий! А вы, стало быть, жандарм или карабинер?
