себя
отравлять бесконечным бредом о Новом Мире и Новом Человеке. Не зря кто-то перед смертью завещал, чтобы на его надгробном памятнике записали: "
В моей смерти прошу винить мою жизнь". Не ошибся и премьер-министр Франции Леон Блюм, сказав, что "
это не немцы сделали, а люди". Нехорошо, скверно мы, убитые, себя вели, десятилетиями помалкивая. В конечном счёте, живые – это наши дети, внуки, правнуки. Мы – эхо друг друга…Иногда мёртвым надо бы подниматься со своих мест и, войдя в контакт с живыми, подсказывать им, отчего одни
умирают, а другие –
погибают. Живые ошибаются, если думают, что с нами полностью покончили. Мы всё видим. Мы в курсе…
Утром 24-ого ноября 2012 года колыхнулась земля, и к нам проник запах гари.
Элиас Копеловски сказал:
- В мире землетрясение.
Георг Колман сказал:
- Извержение проснувшегося вулкана.
Курт Хуперт сказал:
- Это больше похоже на передвижение танков.
Мы замерли, словно живые.
"В мире. Вроде бы, снова…" - подумали мы.
Вечером того же дня приоткрылась земля, и к нам сошла "новенькая".
- Сердце? - спросили мы у старушки.
- Не знаю, - устраиваясь среди наших скелетов, проговорила она.
- Печень?
- Не думаю.
- Неразделённая любовь?
Выплюнув мелкие песчинки из провалившегося рта, "новенькая" рассказала о том, что ракета, выпущенная из Газы в Ашкелон, задела угол четвёртого этажа.
* Книга "Зоар".
Квартиру разнесло. Земля заколыхалась. Если бы вы это видели?
- Мы видели, - сказал я.
- Вы?
- Да. Все мы…
- Шутите?
- Редко, - заметил Копеловски.
- А накануне у меня в гостях был мой внук, и он сказал, что его призвали…
Теперь мой внук под Газой. И он, и другие мальчишки.
- Давно надо было… - сказали мы. - Когда в мире зло, необходимо с ним биться…
- Вам-то теперь хорошо, - всхлипнула "новенькая", - а что будет с нашими мальчиками? Души в вас нет…
Скрипнув челюстью, Элиас Копеловски, возразил:
- Ошибаетесь, дамочка, свои души мы не растеряли …
Пальцы "новенькой" пытались освободить слипшиеся веки от комьев земли, а губы спросили:
- А вы, собственно, кто такие?
Цибильски сообщил:
- Мы те, кто, начав подгнивать на нарах Биркенау, догниваем здесь. То, как мы выглядим, нас не беспокоит. С сорок четвёртого года не беспокоит. Здесь мы в основном заняты тем, что обдумываем свою прежнюю жизнь, пытаемся разобраться в том, что с нами случилось, то есть, стараемся понять, в чём причины вселенских ужасов.
