- Но если вы…То есть, каким образом вы сумели пробраться в Яд ха-Шмона? - полюбопытствовала я.
Губы мужчины исказились. Послышался холодно-назидательный тон.
- Мне бы не хотелось говорить о технических деталях.
Тогда я спросила:
- Что привело вас сюда?
Его глаза, казалось, не открывались, тем не менее, я ощущала на себе их колючий, осуждающий взгляд.
Его губы произнесли:
- Эсхил ошибался, полагая, что "убитым всё равно, будут они спать или опять поднимутся". На самом деле убитым не всё равно! Когда-то на этой земле жили мы, но наступил час жить здесь другим.
Он помолчал. Потом сказал:
- Я пришёл предостеречь.
- От чего?
Его глаза вдруг широко раскрылись и наполнились такой отчаянной тревогой, словно увидели перед собой обречённое существо.
- От чего? - повторила я.
- Живых. Одних от других… - повертев головой, он остановил взгляд на окружающие Яд ха-Шмона холмы.
- Там Иудейские горы, - сказала я.
- Вижу, - мужчина пожал плечами, и его голова склонилась на грудь, обнажив кусочек голого черепа. - Несмотря на всё то, что с нами произошло, мы –
всё видим,
всё слышим,
всё чувствуем, ибо –
наши души,
наш разум,
наша воля –
остались незыблемыми.
"Так вот под чьим контролем современная цивилизация" - подумала я и чуть было не спросила, не чувствует ли мой гость себя плохо, но сдержалась, решив, что мёртвым быть плохо не может.
- Не обижайтесь, - пролепетала я, - ваше появление в Яд ха-Шмона меня в немалой мере смущает, хотя пытаюсь принять такого рода демарш за грустную шутку.
Его лицо сморщилось, а глаза, похожие на стеклянные линзы, вызвали во мне страх, даже ужас.
- Ни лгать, ни шутить мёртвым нет резона, - заметил мужчина.
- Но вы…Ваше появление здесь выглядит какнекое лицедейство, как попытка ввести реальный мир в заблуждение.
- Всё наоборот…И оставь своё "вы"! Мне двадцать четыре года, и ко мне можно обращаться на "ты".
Острый, упрямый запах мешал мне сосредоточиться.
Он снова повертел головой вокруг себя.
- Ты часто озираешься, - прошептала я.
Он заглянул мне в глаза и, придерживая свою челюсть, сказал:
- Давняя привычка. Часто приходилось…Я вот и теперь вижу, что…И я себе говорю: "Ганс Корн,мир всё такой же…Новые поколения по-прежнему лишены бдительности, погружая себя во мрак, а, может быть, и в само небытие... ".
Я вздрогнула.
- Ганс Корн? Я видела это имя на камне-памятнике. И это имя, и ещё семь других имён…Не ты ли тот самый Ганс Корн?
