Конечно, никто не хочет попрошайничать, никто не рождается, чтобы просить подаяние. Но сексуальный инстинкт способен принять любую форму — он может превратиться в жадность богатого или в жадность бедного.
Когда я был профессором, один мой студент, обучающийся в аспирантуре философского отделения, всегда приходил в дорогой одежде и выглядел весьма респектабельно. Однажды я выходил из вокзала — я постоянно путешествовал из Джабалпура по всей Индии, двадцать дней в месяц я отсутствовал в городе. Я мог вернуться через три дня на несколько часов — просто чтобы показаться в университете, потому что меня не могли отпускать так надолго и я не мог брать столько выходных — иначе откуда бы я брал деньги?
Итак, это было вступление... Один из моих студентов брал мою машину и парковал ее в том же месте, где обычно это делал я. Машина всегда была припаркована, и это был признак того, что я в университете. Я говорил ему: «Пригоняй машину к двум часам дня, а в четыре можешь уезжать — всего два часа. Все будут думать, что я здесь; это самые насыщенные часы, когда все приходят. И каждый знает, что раньше двух меня не бывает — с двенадцати до двух я сплю, так что проблемы нет».
Поэтому раз в четыре дня я приезжал и уезжал: приезжал утром, а уезжал вечером. И там был один нищий, который постоянно получал от меня одну рупию — каждый раз, когда я приезжал или уезжал, я давал ему рупию. Однажды я просто случайно увидел этого своего студента рядом с тем стариком, как раз за навесом, где была припаркована моя машина. Я подошел ближе: что сын богача может делать рядом с этим нищим? А этот нищий отдавал ему рупии...
Я вышел наружу и подозвал их. Они оба задрожали. Старик сказал:
— Пожалуйста, не говори никому — это мой сын.
— Сколько ты зарабатываешь? — спросил я. — Этот юноша обеспечен лучше всех в университете; должно быть, ты набираешь тридцать, сорок или даже пятьдесят рупий в день?
— Ты прав, — ответил он.
— И сколько же у тебя на счету в банке?
—Теперь я не могу что-либо от тебя скрывать, — сказал он.
У него оказалось пятьдесят тысяч рупий.
— Тогда почему ты нищенствуешь? Ты мог бы заняться каким-нибудь бизнесом.
— Это и есть мой бизнес. И он не требует никаких вложений — где еще в Индии ты заработаешь пятьдесят рупий в день?
— Верно, — ответил я.
— И я оставлю сыну достаточно денег, он сможет прожить богатую жизнь. Я еще проживу сколько-то лет, так что заработаю для него достаточно; даже сейчас он уже хорошо образован. Но, пожалуйста, не говори никому, иначе это может помешать его карьере.
