Этот человек просит подаяние и не считает, что в этом есть что-то плохое. Для него это бизнес, не требующий вложений и приносящий хорошие доходы. Все, что нужно делать, — это дурачить людей.
Сексуальный инстинкт может принять множество форм. Он может обернуться жадностью. Он может превратиться в жажду власти. Он может превратиться в тонкую игру эго под названием «Я более свят, чем ты».
Именно этим занимаются монахи; у них нет другого источника удовольствия. Они истязают себя и отрекаются от всего, что ты считаешь удовольствием и радостью.
Тогда что заставляет их стрелки идти, что заставляет их тикать? Откуда они берут энергию? Энергия берется из позиции «Я более свят, чем ты», «Вы все грешники, а мы — единственные, кто не грешен, мы святые». И они с небес будут смотреть на тебя, сгорающего в адском огне.
Благодаря отречению ты можешь отбросить секс, отбросить удовольствие от вкусной еды, отречься от одежды, ходить голым, отказаться от всех видов собственности — но странным образом ты останешься привязанным ко всем этим вещам.
Когда я был в Мумбай, ко мне пришел вместе со своим учеником один индуистский монах, который хотел узнать, какая именно медитация подошла бы ему.
Я сказал ему:
— Завтра утром встретимся на пляже, где и займемся медитацией. Лучше, если ты придешь туда, так как это вопрос практики.
— Но завтра утром мне будет сложно приехать. Я смогу послезавтра.
— А что за проблема завтра? — спросил я.
— Проблема в том, что мой ученик завтра утром должен сделать некоторую работу, он не может поехать.
— Так пусть он делает свою работу — ему не нужно приходить.
— Ты не понимаешь, — сказал монах, — я отрекся от денег.
— Ты все больше запутываешь меня. Ты отрекся от денег — прекрасно, но какое отношение это имеет к тому мужчине, его завтрашним делам и тому, что ты не можешь прийти в мою медитационную группу?
— Ты что, не понимаешь простых вещей? — сказал он. — Я не могу прикасаться к деньгам, поэтому вместо меня он обращается с ними. А в Мумбай я должен ехать на такси — кто будет платить? Я не могу касаться денег; я от них отрекся. Все мои деньги у него; он платит за меня, и если кто-то жертвует деньги мне, получает их он. Я полностью вне этого, я не имею ничего общего с деньгами.
— Прекрасное распределение сил! — сказал я. — Ты не имеешь ничего общего с деньгами, но что ты делаешь с этим человеком? Ты отправишься на небеса, а этот человек попадет в ад — он, бедняга, все время служит тебе, следует за тобой везде, но все же попадет в ад. Если ты отрекся от денег, тогда живи без денег, страдай без них. Но к чему посылать его в ад? Ты ответствен за это, и ты отправишься в еще более глубокий ад, чем он!
