Я не выйду навстречу сирене,
Я лишился машины в оттенках
Полудохлой, недужной сирени
На облупленных детских коленках.
Я не выйду, так что ж ты завыла,
Изымая меня из постели?
Или то от полночного пыла
Водосточные трубы свистели?
Эта душная музыка, вой ли
Так и липнет рубахой нательной.
Разве знала ты, спавшая в стойле,
Как отец задыхался в Удельной?
Как хрипел на промокшей кровати,
Ужимался до точки прицела,
Все отчетливей и угловатей
Кадыком выступая из тела?
Ты ведь продана, да? Но постой уж,
Я не дам тебе кости и супу,
Но скажи, отчего же ты воешь,
Как собака по свежему трупу?
Вздрогнет груда железного лома,
Пустячок, комментарий к надгробью,
И она отъезжает от дома,
Тарахтя характерною дробью.
