Так липу пчела облетает,
Так плющ водосток оплетает,
Так берег пловец обретает.
Так пчелы, плющи и пловцы,
Исполнены смысла и влаги,
Достигшие цели,
Тоскуют, как шерсть без овцы,
Как персть в пересохшем овраге,
Как, верно, держащийся еле
Кумач на рейхстаге.
Почтенный старик наконец обретает покой,
Теперь старика наконец оплетает покой,
Душа старика из конца в конец облетает покой.
Старик перед смертью стихи написал,
Я вижу, как он это делал,
Я вижу, как он над столом нависал,
Жене замечания делал.
Я вижу, как он утомился и лег,
Дыханием тяжек и хрипл.
И кто-то его не в футляр, а в кулек,
Чтоб не было мусора, ссыпал.
И вот мы полюбим теперь старика
Державина и Пастернака,
И тень старика поглощает река
И что-то нам плещет из мрака.
Наверно, он там уже влагу словил,
А нас не заметил, не благословил,
Какое несчастье, однако.
