В Чащобе это было бы невозможно. Просто здесь нет ничего, что связывало бы ее обитателей с наследием прошлого. Даже шоссе – то самое, по которому они сейчас шли, – давно стало лишь собственной тенью, смешалось с землей, стало асфальтовым перегноем, из которого теперь активно перла агрессивная зелень. Новая жизнь пожирала остатки прежнего мира.
Какое-то время они продолжали идти в тени мрачных зарослей, пока впереди не забрезжил просвет. Семинариста это обнадежило, он прибавил шагу, воскликнул:
– Ну все, кончилась эта Чащоба! Давай поскорее выбираться!
И бросился вперед.
– Стой, дурак! – вслед ему крикнул Зигфрид. – Куда?!
Но Книжника было уже не остановить. Он мчался изо всех сил, надеясь, что вот сейчас, всего через десяток шагов он вырвется из цепких лап этого растительного чудовища, снова увидит синее небо над головой, а вдалеке – нормальный горизонт, пусть даже скрытый отчасти развалинами.
Он вырвался на открытое пространство – и замер. Это была всего лишь крохотная поляна, проплешина, которую окружали могучие древесные стволы. Деревья нависали со все сторон, словно разглядывая маленького человечка и насмехаясь над ним.
Книжник по инерции сделал еще несколько шагов, бормоча:
– Нет… Не может быть… Я же видел!
И с воплем полетел вниз. Больно грохнувшись о землю, принялся отмахиваться от повалившихся на голову ветвей, клочьев травы и мха. Огляделся вытаращенными глазами, пытаясь сообразить, что же произошло. И с ужасом осознал, что сидит на дне глубокой ямы между длинными заостренными деревянными кольями, направленными прямиком к небу. Полметра вправо или влево – и он трепыхался бы на таком колу, как коллекционная бабочка на иголке.
Это была ловушка. Настоящая ловушка для диких зверей, про какие он читал в старых книгах. Кто бы мог подумать, что в роли глупого зверя окажется он сам?
В яме стало темнее: свет заслонила фигура Зигфрида, присевшего на краю ямы. Вест не удержался от того, чтобы присвистнуть:
– Однако… Везучий ты малый, Книжник.
– Худой просто, – мрачно отозвался парень. – Ты бы уж точно на этих кольях повис – вон, в два раза меня шире.
– Не повис бы, – возразил Зигфрид. – Я ведь не бежал, сломя голову, по звериной тропе. И под ноги я обычно сморю, а не на звезды, как некоторые.
Книжник в ответ лишь сердито пыхтел, пытаясь высвободиться из зажавших его с двух сторон кольев. Крикнул Зигфриду:
– Чего ты там скалишься? Помог бы уж лучше!
– А вот они сейчас и помогут, – воин кивнул на фигуры, неожиданно возникшие по окружности ямы-ловушки. – Говорил я тебе: веди себя спокойно, не дергайся. А теперь деваться некуда, придется завернуть в гости.
