— Ох, — сказал Марк со вздохом, — это же надо — один раз в жизни я увидел ангела, — и того не увидел!
— До сих пор не могу поверить, — сказала Ида, — когда меня учили Закону Божьему, про мертвых хомячков ни слова не говорилось.
— Про говорящих слонов тебя вроде тоже в школе не предупреждали, — с укором сказал Мартин.
— Да нет, — стушевалась Ида, — я же не в обиду, я просто… просто пытаюсь переварить.
— Переводные картинки! Этого поросенка клеил я! — раздался у них из-за спины голос Патрика. Тот вышел из ванной и теперь стоял на пороге комнаты, когда-то бывшей его собственной. Потом, когда семья Патрика съехала из Дома С Одной Колонной, а в квартире поселились мама и папа Марка, Иды, Джереми и Лу, — те самые, которые создали Мартина в пробирке номер семь в далекой индийской лаборатории, а потом почему-то отправили его своим детям «Федексом», — так вот, когда в квартиру въехали мама и папа, эта комната по-прежнему была детской. В ней родился Марк, потом, когда он подрос, комнату перекрасили из голубого цвета в розовый и отдали новорожденной Иде, а затем настал черед Джереми и Лу, а два дня назад, когда Мартин простудил горло, ее превратили в лазарет, а Джереми и Лу поселились на большом диване в папином рабочем кабинете, который пустовал уже целых пять лет. И вот теперь вся семья стояла в детской возле письменного стола Джереми, а на столе сидел невидимый никому, кроме Мартина, мертвый хомячок по имени Эразм, семейный ангел-хранитель. А на пороге комнаты, зажмурив глаза, стоял молодой человек по имени Патрик, который жил в этой детской совсем маленьким мальчиком, гонял по двору желтый велосипед и ужасно боялся Дининого папы, ставшего с тех пор известным писателем-сатириком. Он стоял на пороге бывшей собственной детской и боялся открыть глаза, потому что Эразм мог, к сожалению, оказаться невидимым и для него.
— Это был очень неудобный куст, — вдруг сказал Эразм.
— Это был очень неудобный куст!!!! — от волнения Мартин повторил слова хомячка так громко, что все аж подскочили, а Патрик от неожиданности открыл глаза.
— Это был чертовски неудобный куст, — продолжил Мартин вслед за Эразмом, — и в нем были какие-то мерзкие насекомые, честное слово. Но это неважно. Уж сейчас я так летаю, ты бы видел. Хоть вообще безо всякого змея. Арнольд бы от зависти сдох.
— Рыжий, — медленно сказал Патрик. — Рыжий. Здравствуй, рыжий!!!
