Ой упало солнце | страница 21



И открывался путь легко и ровно,
Как будто в нем препон для счастья нет.
Но мир недолго мнился мне прекрасным:
В осенний теплый день, под солнцем ясным
Увидел я себя сухим стеблем,
Стою безмолвный, не имея силы:
Тяжелый холмик на сердце моем —
Немилосердно ранняя могила!
20/IX. 1934

ТЕПЛЫЙ АЛЕКСЕЙ

А може, ще добро побачу,
А може, горе переплачу?
Приметам о весне и Теплом Алексее
Еще не верит снег. Не слышно талых вод,
Под елками хрустит прозрачный тонкий лед,
И спит большая даль, задумчиво темнея.
Нет! В мире нет чудес — ни манны, ни елея,
Пустыне горьких дум никто не подает.
Одна печаль томит, одна тоска грызет,
И сердце с каждым днем становится слабее.
Нет света и тепла земли обетованной
Тому, кто изнурен морозной мглой туманной!
О Теплый Алексей! Когда ж растает лед?
Подснежник радости проглянет, не робея,
Травой глубокий шрам утраты зарастет,
И поле дней моих проснется, зеленея?..

Михайло Драй-Хмара

© Перевод Б. Романов

«Проли́л свой гнев и стих…»

Проли́л свой гнев и стих.
Гремят потоки, яры,
и радуги стожары
                сжигают стих.
А он уже в лугах!
С отцом не посчитался
и босиком умчался,
                пропал в бегах!
Огни со всех сторон…
Детина лишь нагнется —
в руках звезда займется,—
                что это, сон?
Ах, сон тот — вещий звон:
метелица кружится,
а он той песне снится —
                как бы вдогон.
1920

МАТЬ

1
Чело в венке бумажном стынет,
крест вощаной зажат в руках,
и брови черные не вскинет,
хоть и улыбка на устах.
Тоскуют васильки и мята.
Витает ладан в синих снах,
и горько-горько, виновато
птенцы щебечут в головах.
1921
2
Погост убогий и ворота,—
ну как увидеть, как обнять?
Попали ноженьки в болота:
весна — и журавли летят.
Не разлучила мать и сына
смерть, что пощады не дает,—
он встал над ней соцветьем крина,
любовь утрат не признает.
1921

«Зажжется ночь и будет с вами…»

Зажжется ночь и будет с вами,
холодно-росные поля,
чтоб слушать, как кипит страстями
и все еще гудит земля…
Во тьме все замерло, стихая!
Прохлада сердце леденит,
и с неба падают, сверкая,
скупые слезы Персеид.
1921

«Под живой голубизною…»

Под живой голубизною
осушает март поля,
и певуча подо мною
покрасневшая земля.
Гроз кровавое дыханье,
топит дождь людей, зверят,—
но из глубей мирозданья
встанет новый Арарат.
И звенят стожарно дуги:
мир убогим хатам! мир!
Пусть никто не тащит, други,
вас в невольничий ясырь!
Ветер пьет ненастья кубки…
Встал ковчег посреди гор,
и, как Ной, я жду голубки,
чтобы выйти на простор!
1922

«Еще все губы камня…»

Еще все губы камня