- Ивен! Су... - на крыльцо выбежала Марта. Женщина в ужасе смотрела на то, кем оказалась нежная гостья - бледнокожая тварь со светлыми развивающимися волосами, с клыкастым оскалом и жабрами под ключицами.
Русалка бросилась на неё молниеносно. Йен судорожно пытался хотя бы подползти к жене, но спустя миг на месте его Марты лежало тело без головы. Голову Марты русалка всунула в руки Ивену:
- Держи, малыш, что может быть вкуснее головы матушки? - и она захохотала.
- Ивен! - крик срывался на шепот, Йен с ужасом смотрел, как русалка подманивает водоворот к себе.
Йен пытался дотянуться до ладанки и вспомнить слова молитвы. Водоворот был уже перед ступенью с Ивеном. Русалка обвивала его руками и облизывала длинным языком.
Ветер завывал, с крыши дома сорвалась обшивка и упала куда-то на конюшни. Испуганные лошади выломали двери и бросились прочь. Табун несся прямо на водоворот, и русалке пришлось оторваться от Ивена, чтобы передвинуть свой смерч на ступеньку выше.
Йен за секунду почувствовал, что может управлять своим телом. Он выпрямился и бросил на русалку горящую ладанку. В это же время он шептал молитву Господу.
Ладанка попала в плечо твари, та покачнулась, и её засосало в водоворот. Смерч начал отрываться от земли в сторону гор, но вдруг оттуда показалась знакомая ручка и поманила за собой Ивена. Парень, все ещё держа в руках окровавленную голову матери устремился к смерчу.
- Нет! Ивен, стой! Сынок, стой! - Йен кинулся за ним.
В последний момент ему удалось оттолкнуть Ивена от водоворота, парень упал в грязь. Смерч стал подниматься в воздух, но Йен стал кричать слова молитвы и осенять его крестным знамением. Ветром в водоворот занесло ладанку. Смерч вспыхнул синим пламенем и обрушился на землю горящей водой. Она испарялась, не долетая до земли. С исчезновением водоворота ураган стих. Прекратился дождь. Ветер стремительно разгонял тучи, и появилось солнце. Было раннее утро.
- Ивен, Ивен! - звал отец, и парень открыл глаза.
Все произошедшее выплывало в памяти, как берега показываются из тумана. Ивен с ужасом увидел рядом с собой голову матери. Сил на слезы не было. Рыдал Йен, за ночь ставший абсолютно седым.
- Отец, кажется, сегодня у нас богатый улов! - перед стариком опустилось два мешка, доверху наполненных крупной рыбой.
- Ты бы поменьше времени проводил на реке, - проворчал тот, чиня сеть, - вон, жена твоя беспокоится, а ей и так не сладко...
- Не ворчи понапрасну, - Ивен добродушно потрепал отца по седым волосам и зашел в избу, где сердито гремела горшками беременная жена.
