Рассказав все это, я проявила твердость и наотрез отказалась немедленно приступить к поискам своих записей. Завтра найду. Весьма вероятно, что это пойдет на пользу следствию, очень даже может быть. Но только завтра!
— Уже и так завтра, — подсказала Мартуся и простонала: — Боже правый, а мне утром ехать в Краков! И я все пропущу!
Она и не предполагала, что ее ждет в Кракове.
* * *
К вящему своему удивлению, записи я обнаружила на следующее утро практически сразу и тут же все вспомнила: как вчера это было.
Двенадцать лет назад позвонил мне некий Ромек Навольский, с которым я училась в средней школе.
— Ну, я тебя и обыскался! — воскликнул он с облегчением. — Пока хорошенько не пораскинул мозгами… Это Ромек Навольский, может, помнишь такого?
Еще бы не помнить?! С ума сойти!
— Да ты вроде в ранней молодости не страдал тугодумием. Сколько лет! Как я рада тебя слышать!
— Не уверен, что я тебя сильно порадую, и вообще, заранее извиняюсь, но мы можем встретиться?
— С превеликим удовольствием! Какие будут предложения?
Ромек, похоже, чувствовал себя неловко.
— Знаешь, все не так просто, погоди-ка, давай где-нибудь в городе, ну, в определенном месте…
— Где и когда? — осторожно поинтересовалась я. — Я чувствую, ты что-то не договариваешь. Или я ошибаюсь?
Три секунды тишины.
— Ну, ты гляди, сразу фишку рубишь, а я не собирался вот так — с места в карьер, думал начать осторожно и дипломатично, да что уж там! Проблема у меня.
— Ну, не тяни, плюнь на дипломатию, мне уже интересно.
Снова три секунды.
— По моим сведениям, у тебя ненормированный рабочий день. А я тут немного замотался, да и потом цейтнот… Давай рядом с моим домом… «Мозаика» на Пулавской, сразу за…
Я не дала ему закончить:
— Знакомое заведение. Когда?
— Это ж надо, столько лет, столько зим, а ты совсем не изменилась. — Теперь Ромеку потребовались только две секунды. — Лучше прямо сейчас. А я тебе никак не…
Я взглянула на часы.
— Никак. Буду там… Подожди, дай прикинуть… Через десять минут, раз уж так горит.
— Горит. Через десять минут в «Мозаике». Ничего если я без цветов?
— Окстись…
Спустя одиннадцать минут я входила в «Мозаику».
Ромека легко было узнать даже через сорок лет. Самый красивый из посетителей, вылитый Грегори Пек.
Мы ходили в одну школу, но он — на класс старше, а я тогда была влюблена одновременно в рыжего и в другого, тоже похожего на Грегори Пека, а еще немного в парня лучшей подруги, но из благородных побуждений не стала его заносить в списки потенциальных ухажеров, так как это было бы по отношению к ней порядочным свинством. С Ромеком я попросту дружила и полагала, что он один за мной не ухлестывает, а значит, отличается в лучшую сторону. Лет через пятнадцать мы случайно встретились, наши дети, понятное дело — не общие, уже пошли в школу и тогда он признался, что был жутко в меня влюблен, но скрывал, а не бегал за мной из гордости, и чтобы не умереть молодым, задавленным в толпе. Конечно, он преувеличивал, но я все равно была ему за такие слова страшно благодарна Сейчас же меня мучило любопытство, что ему так; срочно понадобилось от меня через столько лет.
