Интуиция ничего не подсказывала, а Спас словно воды в рот набрал, должно быть, у него кончился запас сарказма. Где эти самые границы таинственной области? Когда начнутся? И как они выглядят? Гадать было бессмысленно. Зря я перестраховался, думал он, безрезультатно вглядываясь в экран СУО, на котором луч вычерчивал контуры местности. Ну не может всегда всё быть хорошо. Не может! Двести километров без сучка и задоринки, не считая Скрипея и Кеца. Будем надеяться, что чистая случайность. А если не случайность, если закономерность, только мы пока об этом мне знаем? Тогда пиши пропало. Тогда надо брать простыню и ползти на ближайшее кладбище. Что‑то здесь не то, чего‑то мы недопонимаем, что‑то пропустили, а что — не пойму.
Деревни и посёлки они старательно объезжали, те из них, конечно, которые хоть как‑то сохранились. Кое — где уцелели лишь руины и печные трубы — нет, не от ядерных бомбежек и не от ударных волн, а от повсеместных пожаров. Задонск на всякий случай обошли севернее — там, где от лесов осталась одна равнина c чёрными пнями, поросшая радиоактивным кипреем. Колюшка Рябцев, который всё знал, поведал, что вместо Задонска — одна большая, рыжая воронка. Государственную же трассу Москва — Анапа осторожно пересекли около Воробьевки, где непуганные коровы шарахнулись в кусты. Гаврилов хихикнул в микрофон:
— Давно я живность не видел…
— Погоди, — остудил его пыл Берзалов. — Слишком тихо вокруг… Не нравится мне это.
— Думаю, они за рекой, — бодро предположил Гаврилов, словно его вовсе не волновала сама ситуация, а была важна констатация факта. Хотя, с другой стороны, решил Берзалов, если бы Гаврилов не обладал способностью к подобным умозаключениям, он бы не дошёл из Дагестана до Серпухова.
Берзалов даже не стал спрашивать, кто «они»? И так было ясно — американцы, «дубы» и все прочие, которые попадутся на пути. Только в эти «они» не вписывался ни Скрипей, ни коридор, то бишь квантор. Логически не выходило. А если выходило, то получалось, что американцы достигли таких технологий, при которых войну могли выиграть одним махом. Но почему‑то не выиграли. Вот Берзалов и ломал голову над этой головоломкой. Не сходились у него концы с концами. Получалось, что если Скрипей и квантор явления не такие уж опасные, то и бояться нечего, а с другой стороны, зачем они тогда придуманы, если от них толка, как от козла молока. Значит, есть ещё, как минимум, одно объяснение. Будем считать, что мы столкнёмся с продвинутыми американцами, думал он, которые сами не знают, что они продвинуты. Парадокс парадоксов. Однако вопросов от этого меньше не стало.
