— Дмитрий Данилович! Какими судьбами? Что-то неладное с Александром?
— Нет-нет, — заверил ее гость. — Слава богу, Александр Карлович чувствует себя вполне прилично.
Профессор Дубов считался лучшим московским кардиологом и вот уже пять лет лечил больное сердце генерала Сиберта. Со временем отношения врача и пациента перешли в иную, личную плоскость.
Успокоившаяся генеральша протянула гостю руку и с тяжеловесной грацией опустилась на кушетку.
— Ну-ка, сядьте напротив и дайте на себя взглянуть, — велела она, не переставая улыбаться.
Гость послушно опустился в кресло. Генеральша сощурилась, разглядывая бледное лицо с аккуратной каштановой бородкой, ярко-синие глаза с длинными ресницами, которые украсили бы любую женщину, сочные вкусные губы. Красивый мужчина.
— Не балуете вы нас посещениями, — укоризненно заметила генеральша после короткой паузы. — Я уж и забыла, когда видела вас в последний раз.
— Разве Александр Карлович не предупредил о моем визите? — удивился гость.
Удивилась и генеральша. Однако будучи умной дамой, мгновенно скрыла удивление.
— Он говорил, что вы собираетесь быть, только не назвал время.
— А разве его нет дома?
Генеральша с сожалением развела руками, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Никогда раньше Александр не ставил жену в такое глупое положение.
— Очень жаль, — сказал гость. — Мне хотелось видеть вас обоих.
Елизавета Прокофьевна насторожилась, устроилась поудобнее и приготовилась ждать, когда посетитель объяснит цель своего визита.
Тот не торопился. Поднялся с кресла, отошел к камину, оперся локтем на мраморную полку. Постоял несколько секунд в неудобной картинной позе, сморщился и снял руку с холодной опоры. Зачем-то отряхнул локоть и вернулся на прежнее место. Хозяйка следила за ним с возрастающим удивлением.
— Перейду сразу к делу, — наконец начал гость. Он снова встал: — Елизавета Прокофьевна, я прошу руки вашей воспитанницы, Екатерины Петровны.
Стук часов оглушил генеральшу.
— Что вы сказали?
— Прошу руки Екатерины Петровны! — повторил гость, повысив голос. Наверное, подумал, что женщины в возрасте Елизаветы Прокофьевны несколько туги на ухо.
Минуту она с недоумением рассматривала визитера, затем нахмурилась и тихо попросила:
— Сядьте, Дмитрий Данилович.
Посетитель опустился в кресло. Беспокойные белые руки немного поискали себе место и, наконец, улеглись на коленях.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — начала генеральша. — Но мне кажется, что вы виделись всего один раз?
