— Подпись внизу гласит, что это — Ленин, но… вы сами видите, что…
На фото был изображен человек, ничуть не похожий на Ленина. Он стоял у стены, ослепительно белой и голой. Волосы у него были всклокочены, а в глазах застыл ужас.
Сурен со злостью захлопнул книжку и повернулся к студенту:
— И ты думаешь, что я мог напечатать тысячу экземпляров этой книги с неправильной фотографией? Кто ты вообще такой? Как твоя фамилия? Зачем ты пришел? Всему виной некачественные материалы, а не моя невнимательность!
Он напирал на студента, тыча ему в грудь книжкой, и кашне на шее молодого человека развязалось, обнажив краешек татуировки. Заметив ее, Сурен застыл на месте. Татуировка никак не вписывалась в образ обычного студента. Никто, за исключением профессиональных преступников, не стал бы уродовать собственную кожу таким способом.
Гнев Сурена угас столь же внезапно, как и вспыхнул. Воспользовавшись секундной заминкой, студент отступил и выскочил за дверь. Сурен уже без особого энтузиазма последовал за ним, по-прежнему не выпуская из рук книгу и глядя, как таинственная фигура исчезает в ночи, а потом с тяжелым сердцем запер дверь. Фотография не давала ему покоя. Он достал очки, вновь раскрыл книгу и принялся внимательно рассматривать лицо на снимке и ужас в этих глазах. Подобно призраку, выступающему из тумана ночных кошмаров, в глубинах памяти у него зашевелилось узнавание. Лицо человека было ему знакомо. Волосы у него были всклокочены, а в глазах стоял страх, потому что его арестовали посреди ночи, вытащив из постели. Сурен узнал фотографию, ведь он сам сделал ее.
Сурен не всегда заведовал крошечной типографией. В прошлой жизни он был сотрудником МГБ, отдав госбезопасности двадцать лет беспорочной службы. Он пережил многих своих начальников, выполняя рутинную, незаметную работу: убирал в камерах, фотографировал заключенных; и маленький чин стал для него неоценимым подспорьем. У него хватило ума не лезть вперед, не взваливать на себя дополнительную ответственность и не привлекать внимания, вследствие чего он благополучно пережил регулярные чистки, сотрясавшие верхние эшелоны власти. Впрочем, даже при этом его работа была очень нелегкой, но он честно и неукоснительно исполнял ее. В те времена он был человеком, которого боялись. Тогда над ним никто не подшучивал и не насмехался. Отважиться на такое никто не осмелился бы. Но слабое здоровье и болезнь вынудили его подать в отставку. Получив достойную пенсию, он тем не менее не смог сидеть дома без дела, в тепле и уюте. Он целыми днями валялся в постели, уносясь мыслями в прошлое и вспоминая лица, подобные тому, что смотрело на него с фотографии. И он нашел решение: нужно было вновь заняться чем-нибудь, получать задания и выполнять их. Он не желал предаваться воспоминаниям.
