Часть 2 Расследование 1 По следам Сораи
Сорая не обманывает. Она рассказала то, что видела, прожила, прочувствовала, ни чуточки не стесняясь признать, что она чего-то не знает, не понимает, не ведает. Без малейшего желания приукрасить историю или раздуть свою роль. Она никогда не обобщала. Часто на мою просьбу что-либо уточнить она отвечала:
— Сожалею, но я ничего об этом не знаю. Меня там не было.
Она не хочет заслужить доверие, она хочет, чтобы ей поверили. И в этом требовании есть нечто жизненно необходимое. Впрочем, это было нашим уговором: лучше молчание, чем приблизительность или ложь. Самый малый обман уничтожит правдоподобие признания. Словом, она все сказала, даже возразила своему отцу, когда ему в голову пришла идея немного подправить факты. Иногда, описывая сцены с Каддафи, она извинялась за употребление грубых слов, которые считала позорными. Но как поступить иначе? Впрочем, ее немного забавляла мысль, как я смогу перевести эти слова:
— Мне интересно, какое слово ты используешь, чтобы это сказать! Я же не облегчаю тебе задачу, а?
Ну и ну! Какая чудесная рассказчица! Меня взволновало то, с каким желанием и отвагой она согласилась на интервью. В начале 2012 года каждый день мы встречались в ее временной квартире в Триполи, реже в моем номере в отеле. И она начинала рассказывать взахлеб, погружалась в ситуации, представляла сцены как ряд скетчей[11], воспроизводила диалоги, жестикулировала, повышала тон и поднимала брови, иногда вставала и изображала всех персонажей, от Каддафи до Мабруки или… Тони Блэра.
Как забыть то волнение, которое испытываешь, когда видишь, как она переживает некоторые критические моменты, ужас которых ее еще не покинул? Или слышишь печаль, порождающую безнадежность? Тревогу, которую внушает будущее? Зачем также скрывать наш безумный смех, когда после долгой беседы она включала телевизор на канале с египетскими клипами, завязывала на бедрах платок с металлическими блестками и, неотразимая и сексуальная, начинала учить меня танцу живота?
— Держись прямо, Анник! Руки открыты, грудь вперед, обворожительная улыбка! Давай! Изгибайся! Раскачивайся!
Отношения с семьей продолжали портиться, они отгораживались от нее. Сорая все же не хотела, чтобы я снова встречалась с ее родителями перед отъездом из Триполи. К счастью, я уже виделась с ее отцом в январе 2012 года. Небольшого роста мужчина, сутулый, лысоватый, подавленный. Однажды вечером он пришел к ней, почти тайком, не предупредив жену, и смотрел на нее с бесконечной нежностью.
