А потом однажды Аль-Джазира показала репортаж о молодой женщине по имени Инас аль-Обейди, которая ворвалась в ресторан одного престижного отеля в Триполи, где остановились западные журналисты, с криками, что ее изнасиловали солдаты Каддафи. Это была неслыханная сцена. Она жаловалась на свою судьбу, а люди из охраны или протокольной службы поспешили закрыть ей рот. Но она продолжала кричать, рыдала, отбивалась. Журналисты попытались вмешаться, но в конце концов ее увели силой, оставив людей в полном замешательстве. Ее смелость меня поразила. Ее точно посчитают сумасшедшей. Или проституткой. Но она приподняла завесу над тысячами подобных случаев, потому что я ни на секунду не сомневалась в том, что солдаты Каддафи могли последовать примеру своего хозяина.
А еще друзья Хишама передали ему сообщение, что в Баб-аль-Азизии насторожились и собирались «навести порядок», убрать «дочерей» — свидетельниц, пропащих и мешающих. Я узнала, что люди Каддафи — знаменитые катибы — искали меня в доме родителей, угрожали им. В испуге мама скрылась в Марокко. После жестоких допросов папа сказал, что я уехала вместе с ней. «Верните ее!» — приказали ему. Катибы также устроили облаву у родителей Хишама. «Где Сорая?» Семья ответила, что они меня не знают, а Хишама якобы забрали в комиссариат.
— Я должен отвезти тебя в Тунис, — сказал он мне. — Нельзя терять ни дня.
Он доверил меня одному своему другу, водителю скорой помощи, благодаря которому я пересекла границу и присоединилась к своим тунисским кузенам. Каждый день я следила за ливийскими новостями. Удары НАТО, продвижение повстанцев, жестокость настоящей войны. Я жила в страхе. Хотела вернуться в Ливию, но Хишам категорически мне запрещал. Он опасался, что повстанцы примут меня за приспешницу банды Каддафи, члена его ближайшего окружения, что повлечет за собой подозрения в коррупции и лишение прав. Эта мысль мне показалась безумной! Меня — приспешницей? Меня, которую похитили и поработили? Меня, у которой была лишь одна надежда на то, чтобы выровнять линию своей жизни: увидеть, как Каддафи отстраняют от власти и осуждают за то, что он со мной сделал? Я кричала ему в трубку, что его опасения смешны и даже оскорбительны. Меня могли приписать к лагерю моего палача? Это уж чересчур! Потом до меня дошли слухи, что Наджа и Фарида были убиты. И вдруг мне стало страшно.
В августе, с началом Рамадана, я узнала, что одна прорицательница предсказала в двадцатых числах смерть Каддафи и освобождение Триполи. И тогда я вернулась. Сначала я разыскала Хишама в загородном доме, но там невозможно было находиться: без воды, газа, электричества. Продолжались удары НАТО. Царил полный хаос. Восьмого августа несколько солдат Каддафи пришли уговаривать Хишама, так же как и его брата, участвовать в ночной операции недалеко от Эз-Завии[10]. Кажется, речь шла об эвакуации одной семьи на лодке, но, признаюсь, я не поняла всех деталей. Может, он не хотел, чтобы я волновалась. Хишам казался огорченным, и у меня создалось впечатление, что у него не было выбора. Он ушел вечером. И больше никогда не вернулся.
