— Беда? Вы изволили выразиться — беда? — Губернатор пожал плечами. — Мои предшественники ставили сие в заслугу себе, и я разделяю такое мнение.
— Правда двулика и противоречива, — полковник развел руками. — Я ведь гегельянец. С одной стороны, просвещение, рост жизненного довольства, промышленный и научный прогресс похвальны и могут составить предмет гордости, с другой же…
— Лично меня, Юний Сергеевич, привлекает именно лицевая сторона медали. Издержки, так сказать, просвещения рассматриваю как досадные помехи и равноправной стороной признать не могу.
— Совершенно с вами солидарен. Однако я всерьез поверил господам марксистам, что революция вспыхнет вначале в промышленно развитых странах с большой концентрацией городского пролетариата. Если взять в рассмотрение Российскую империю, то это прежде всего касается нас и чуть в меньшей степени Курляндской губернии.
— И вы доложили свою точку зрения непосредственному начальству, Юний Сергеевич?
— Простите, ваше превосходительство, но я еще в своем уме.
— Тэк-с… — Губернатор хрустнул пальцами и отрешенным взглядом уставился в окно. Ветер из приоткрытой форточки раздувал занавеску. — Вы не возражаете, если для продолжения беседы я приглашу сюда Сергея Макаровича?
— Помилуйте, ваше превосходительство, что за разговор? От чиновников особых поручений секретов не делают, притом я действительно питаю к господину Сторожеву чувство глубочайшего уважения, хотя сам он по каким-то причинам занял в отношении меня…
— Вот и отлично! — поспешил сказать губернатор. Он резко встал, деревянным, не сгибая колен, шагом прошел к столу и с силой дернул сонетку звонка.
Через несколько минут в кабинет, раздвинув бархатные портьеры, вошел Сторожев.
— К вашим услугам, — наклонил он голову с безукоризненным английским пробором. — Честь имею, — церемонно поклонился полковнику и, достав батистовый платок с вышитой монограммой, принялся протирать очки. В воздухе повеяло английским одеколоном «Пэл-Мэл».
— Здравствуйте, Сергей Макарович, — полковник вежливо привстал. — Как изволите поживать?
— Спасибо. Ничего. — Сторожев надел очки. — А вы? Как революционная ситуация? Оружие из-за границы?
— Поступает, — односложно ответил Волков. Прокашлялся в кулак и собрал со столика разложенные осьмушки бумаги с заметками.
— Сергей Макарович… — Хранивший до того молчание губернатор сел в свое кресло и раскрыл бювар. Обмакнув перо в чернильницу, он зорко оглядел его на свет — не окажется ли волоска — и сделал пометку. — Есть основания говорить о новой активизации движения.
