— Валяйте, — махнул рукой Фроликов.
В деревне об аресте Крутинина уже знали многие. У некоторых домов, обсуждая новость, судачили женщины. Мальчишки и девчонки то и дело заглядывали в окна сельсовета, чем-то возмущались.
Пока Ульянов и Артемьев шли по деревне, их то и дело окликали, спрашивали о Крутинине: «Неужели правда, что он ограбил заготовителя?»
— Он не арестован, а задержан до выяснения обстоятельств. И вообще до суда человека нельзя считать преступником, — терпеливо пояснял Артемьев.
— Нет, теперь Федьке крышка! — донеслось до работников милиции. — Ничего не докажет! — Ульянов и Артемьев замедлили шаги, повернули головы на голос.
Возле ближнего дома, дымя сигаретами, стояли несколько мужчин и щуплый, похожий на подростка, древний дед в огромном, не по голове, картузе. Говорил он:
— Теперь Потешка возрадуется. Как же: засадят Федьку, не отвертится. Вот помяните мое слово!
Ульянов и Артемьев подошли к демьяновцам, поздоровались. Оживленный разговор, происходивший между ними, тут же прекратился. И, точно избегая возможных вопросов, многие начали расходиться.
— Что же вы? — пытаясь удержать мужиков, произнес Артемьев с укором. — Почему уходите, не хотите помочь следствию?
— А мы, граждане начальники, вам нашего полпреда, дедушку Глеба, оставим, — сказал высокий, худой, как жердь, мужчина с красивым смуглым лицом и улыбнулся. — Он у нас как ходячая энциклопедия, на любой вопрос ответ найдете.
— А ваша хата с краю? — поддел его Александр.
— Почему с краю? Вон моя хата, по соседству с крутининской и дедушки Глеба. Нам, как некоторым, жаться в лесу не надо. На свой трудовой рубль живем. Стыдить нас нечего.
— Тогда почему не хотите побеседовать? — удивился Артемьев.
— Дедушка Глеб объяснит, — уклонился худой мужчина от прямого ответа. — А я, извините, тороплюсь: уборка. И так задержался.
С усмешкой, замершей на губах, он театрально вскинул руку к виску и, повернувшись, зашагал прочь, по-журавлиному высоко поднимая ноги. За ним потянулись остальные. «Разбежались, — недовольно подумал Александр. — Что это они?»
— В ногах правды нет, присядем, — смущенно потоптавшись, предложил дедушка Глеб и первым опустился на лавочку, стоявшую у дома.
Ульянов и Артемьев уселись рядом.
— Итак, товарищ полпред, вам слово, — улыбнулся Александр.
— Ась? — дедушка Глеб приложил ладонь к уху.
— Ты, папаша, дедом Щукарем не прикидывайся, не хитри, — проговорил Артемьев. — Нас время поджимает. К тому же сам понимаешь: не на посиделки приехали.
