Люк оставался непреклонен, и она в недоумении уставилась на него. Лицо ее побледнело.
Вот и отлично! Пусть лучше возненавидит его.
— И я не позволю тебе выйти замуж за Холси, — добавил он резко.
Дженис покачала головой:
— Попробуй меня остановить. Я выйду за него, непременно, черт тебя возьми! Раз ты не хочешь бежать со мной, я это сделаю.
В отчаянии она толкнула его в грудь.
— Дженис…
— Так что ты выбираешь? Мы с тобой вместе, как муж и жена, или я… выйду замуж за него?
— Ни то ни другое. Ты возвратишься в Лондон незамужней леди, а потом найдешь себе мужа, который станет обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь: с любовью и уважением.
Дженис коротко рассмеялась:
— Ты не настолько могуществен, Люк Каллахан. Может, ты и сумел растоптать мою любовь своим сапогом — потому что это она, любовь, — но заставить меня делать то, чего я делать не хочу, не можешь.
— Я могу поговорить с твоим отцом о Холси…
— Да, а я скажу, что ты крайне ненадежный источник информации: всего лишь грум из конюшни, недовольный хозяином.
В ярости от разочарования и неудовлетворенности Люк крепко сжал ей руку и едва ли не прошипел:
— Послушай меня: если я говорю, что, выйдя за Холси, ты подвергнешь себя опасности, значит, так оно и есть. И угроза исходит не только от него. Я собираюсь расправиться с ним и не хочу, чтобы пострадала и ты.
— Расправиться? — Дженис нервно хохотнула. — За что? Чем он тебе не угодил? Это как‑то связано с твоей матерью? Кстати, вынуждена с сожалением тебе сообщить, что тот дневник был уничтожен. Вдовствующая герцогиня приказала садовнику сжечь его в печи, обогревающей теплицу. Я хотела сообщить тебе об этом, но не имела возможности.
Ему пришлось напрячь все свои силы, чтобы сохранить выдержку. Стало быть, его миссия… провалилась: монахини по‑прежнему уязвимы; его мать и отец не отомщены.
Дженис, должно быть, почувствовав его боль, мягко сказала:
— Даже если бы дневник нашелся и в нем оказались свидетельства дурного обращения с твоей матерью, теперешний герцог не несет за это ответственности.
Но он будто ее не слышал и смотрел сквозь нее. Ей с трудом удалось заставить его сосредоточиться.
— Возможно, виноват в случившемся кто‑то другой, но, за исключением вдовы, все остальные члены семьи мертвы. — Дженис глубоко вдохнула. — Я узнала кое‑что интересное из прошлого этого семейства. Кое‑что важное. Но видимо, это не имеет отношения к твоей матери.
— Что?
— Насчет того утопленника… Вдовствующая герцогиня сказала, что отец Холси, Рассел, намеренно оставил своего брата Эверетта умирать.
