Дженис рассмеялась:
— И твой нос очевидное тому подтверждение.
В ответ Люк крепче прижал ее к себе и, снова завладев губами, чуть приподнял ночную рубашку и легко пробежался пальцами по ноге.
Дженис, ни секунды не сомневаясь в его намерениях, оправила одежду.
— Вынуждена воззвать к твоему здравому смыслу. Он герцог, а значит, может сделать все, что захочет: арестовать тебя по ложному обвинению, депортировать из страны, даже убить. И все это сойдет ему с рук.
— Этого никогда не случится. — Он попытался обнадежить ее более убедительным способом: погладить плечи, коснуться груди, ощутить губами вкус ее кожи. — Постарайся хотя бы сегодня считать себя свободной.
— Нет, это невозможно, — возразила она.
— Да, — решительно заявил он. — Возвращайся с родителями в Лондон. С Холси ты никогда не будешь счастлива.
— Это меня волнует меньше всего. Я хочу только, чтобы ты был в безопасности.
— Но ведь я тоже могу уехать отсюда. И забыть все, что связано с герцогом Холси, как кошмарный сон.
Дженис уперлась кулачками ему в грудь, глаза ее наполнились болью.
— Ты так легко говоришь о моем отъезде?
— Ты прекрасно знаешь, что это единственный выход, хоть я и не представляю, как с тобой расстанусь.
— Ну что ж, значит, я останусь здесь. И можешь говорить что угодно. Я не могу подвергать тебя риску. А кроме того, как ты себе представляешь мою жизнь в Лондоне, если я не буду знать, что происходит с тобой. — Голос ее прервался, и она опустилась на колени. В глазах ее блестели непролитые слезы.
Пропади все пропадом! Ему нестерпимо было видеть ее в таком состоянии. И все по его вине. Он опустился на колени рядом с ней, взял за руки и мягко повторил:
— Ты должна уехать. Ты не можешь выйти замуж за герцога: он тебя погубит.
Она едва не задыхалась.
— Какая разница, где жить: в Лондоне или здесь, — если без тебя? Какое это имеет значение?
Она закрыла глаза, и из‑под ее ресниц выкатилась единственная слезинка. Он смахнул ее подушечкой большого пальца.
Сердце его обливалось кровью, когда он хрипло произнес:
— У тебя есть шанс найти свое счастье в Лондоне, так что уезжай.
Так будет лучше: для нее, не для него, — и он должен был это сказать.
— Ты ошибаешься. — В глазах ее горел упрямый огонь. — Я нигде не буду счастлива без тебя. Уж лучше я останусь здесь и выйду замуж за герцога. По крайней мере он дал мне слово, что не станет тебя преследовать. Это послужит мне утешением.
— Ему ни в чем нельзя верить, — вздохнул Люк.
