Люк плавно натянул поводья, и сани медленно остановились, а следом за ними и вторые.
Дженис не могла сдержать волнения и округлившимися глазами посмотрела на миссис Фрайди. Лицо молодой вдовы, как и всегда, было добрым и успокаивающе мирным. Но как бы она выглядела, если бы узнала, что герцог угрожал причинить ей зло?
При мысли об этом у Дженис скрутило живот от страха.
Холси спрыгнул на землю и протянул ей руку:
— Леди Дженис, присоединяйтесь ко мне. — Это была не просьба. Приказ.
Разве у нее был выбор?
Она подала ему руку и неуклюже вылезла из саней. Все взгляды были устремлены на нее, но один — Люка — Дженис ощущала особенно остро.
Когда она оказалась перед Холси, герцог посмотрел на нее со своей обычной холодной улыбкой и заявил:
— Мы удаляемся в беседку.
Все в изумлении уставились на них. Дженис понятия не имела, что происходит, и, судя по всеобщему молчанию, остальные тоже.
К беседке пришлось пробираться по глубокому снегу, но внутри она оказалась очищенной, как и перила. Видно, герцог успел отдать приказ слугам, пока она беседовала с садовником.
Холси остановился и громко провозгласил, так чтобы слышали остальные:
— Еще рано что‑нибудь предсказывать, но все вы знаете, что наша помолвка скоро состоится официально. В знак глубокого уважения к моей будущей герцогине я преподношу ей подарок. И делаю это здесь, в беседке, потому что именно здесь моя бабушка получила тот же самый подарок от моего деда, пятого герцога Холси.
Это был бы очень красивый жест, если бы речь шла о ком‑то другом. Но в их случае? Когда союз основан на угрозах с его стороны и на страхе — с ее?
Нет.
Виски и ладони Дженис стали влажными от волнения. Подняв глаза, она увидела устремленный на нее взгляд Люка. Могла ли она воспользоваться моментом, чтобы дать ему понять, что это не ее выбор?
Прежде чем она успела что‑нибудь предпринять, герцог взял ее за локоть и медленно повернул кругом. Дженис почувствовала, как его руки поднялись у нее над головой, а затем двинулись к затылку, а когда опустила взгляд, поверх ее накидки сверкало великолепное рубиновое ожерелье.
— Вам нравится? — прошептал Холси ей на ухо.
— Впечатляет, — спокойно ответила Дженис. Никогда она не скажет, что ничего красивее в жизни еще не видела.
Он снова повернул ее лицом к себе, поднес затянутую в перчатку руку к своим губам и поцеловал, после чего поднял их соединенные руки вверх.
— Свершилось! Леди чрезвычайно довольна!
Щеки Дженис пылали от унижения.
