— Вот почему я все еще хочу видеть вас своей женой, герцогиней. Вы противоречите мне на более глубоком уровне, чем подразумевает ваша дурацкая игра. И я нахожу это… мучительно интересным — настолько, что готов сражаться за вас.
— В ваших рассуждениях что‑то катастрофически не сходится. Разве вы не видите?
Он пожал плечами:
— Я такой, какой есть. И вы, откровенно говоря, тоже — не важно, невинны вы или нет. Тем не менее мое предложение остается в силе. Подумайте над этим, миледи, хорошенько подумайте.
— Не вижу в этом необходимости. Я не заинтересована в том, чтобы стать вашим трофеем. Вы не любите меня. Я вам даже не нравлюсь и не уверена, что вам вообще кто‑нибудь нравится.
Он не стал этого отрицать.
— Делайте с моей репутацией что угодно, — спокойно сказала она, — но мой ответ останется прежним — «нет».
В его глазах полыхнуло пламя: ей не удастся его одолеть, не так ли?
— Как только прекратится снегопад, я уеду, и не важно, исправно колесо моей кареты или нет. Полагаю, это станет возможным уже через несколько дней. Так что до тех пор, пожалуйста, держитесь от меня подальше. А я постараюсь не попадаться вам на глаза. Есть буду в своей спальне.
Она попыталась пройти мимо него к двери, но он схватил ее за руку.
— О‑о, леди Дженис.
Она судорожно сглотнула. Голос герцога звучал ровно, но сильно ее тревожил. Когда она подняла на него взгляд, то увидела то же ледяное выражение лица, какое уже дважды наводило на нее ужас прежде.
Она очень устала, ужасно хотела поскорее оказаться в постели, скучала по Люку. Пребывание здесь с герцогом превращалось в чудовищный ночной кошмар. Разве не предостерегал ее Люк?
— Я высоко ценю ваше стремление столь яростно отвечать «нет», — произнес Холси. — Но теперь, боюсь, вам придется принять мое предложение.
— Я уже сказала вам, — спокойно возразила Дженис, — что не приму. А если это вам не нравится, тем хуже. Меня не волнует, что и кому вы станете рассказывать обо мне. Просто оставьте меня в покое.
Герцог отпустил ее руку и встал. Хоть он и не был так высок, как Люк, но достаточно силен и атлетически сложен. Тотчас в ее мозгу всплыли предостережения Люка. Предостережения, выраженные достаточно крепкими словами…
Предостережения, которые она бездумно проигнорировала.
У нее внезапно мелькнула мысль, что, если она побежит, Холси легко догонит ее и силой подчинит своей воле. Только зачем ему это? Ведь он очень гордый, да.
Но не опасный.
Без сомнения.
— Вы примете мое предложение, — повторил он тем мягким, вкрадчивым тоном, от которого ей становилось дурно. — Вы очень заботливая юная леди. Такая заботливая, что даже не боитесь ходить с сеном в волосах и рисковать своей репутацией, если это означает свидание с вашим новым другом низкого происхождения, которым вы обзавелись в конюшне. Разве не жаль, если он неожиданно угодит в неприятности? Груму ведь совсем не сложно совершить ошибку. Вдруг пропадет сбруя. Или украдут лошадей. Не говоря уж о щенках, которые могут исчезнуть… Очень легко. — Он пожал плечами. — Да что там, даже молодая вдова может стать жертвой искусного обольщения.
