– А как насчет твоей матери, Джеффри?
– А что насчет нее?
– Ну, ты часто с ней видишься? Какая она? Ты близок с ней?
– Она замечательная женщина, да, я часто с ней вижусь. Она живет в пригороде Лондона. – Помолчав, он спросил: – Ты хотела бы с ней познакомиться?
Иветт на миг оцепенела.
– Да, конечно, я была бы рада с ней познакомиться. – Она действительно хотела встретиться с женщиной, которая учинила такой скандал и родила Джеффри.
– Я ей многое о вас рассказал, – сказал он.
– Правда?
– Да, она немало наслышана о барышнях Гамильтон. И знает, как много вы значите для меня.
– Ты тоже очень много для нас значишь, Джеффри. – Иветт интонацией подчеркнула слово «нас», но на самом деле она хотела сказать ему, как важен он для нее в этот момент. Но ей вдруг стало неловко развивать эту мысль. Вместо этого она спросила: – Джеффри, я задавалась вопросом… Что привело тебя сегодня к нам? Мы тебя не ждали.
Он беспечно пожал плечами:
– Я не видел тебя несколько дней, поэтому решил зайти поздороваться, посмотреть, как вы с матерью поживаете. Вот и все.
Пока Люсьен и Колетт находились в Америке, Иветт видела Джеффри Эддингтона куда чаще, чем обычно. Он, похоже, появлялся везде, где бывала она. Ее подозрения наконец вырвались наружу.
– Люсьен или Колетт попросили тебя присмотреть за мной?
Он уклончиво улыбнулся:
– Ну как тебе сказать…
Этого ответа для нее было достаточно. Она особенно даже не удивилась.
– Им не нужно было беспокоиться и просить тебя. Спасибо, что нашел время в своем графике, чтобы изображать няньку. Уверяю тебя, в этом нет необходимости.
– Мне это только приятно, Иветт, – понизил он голос, – я сделал бы это, даже если бы Люсьен не просил меня. Так что не буду лукавить. Проводить с тобой время мне доставляет удовольствие.
– Правда?
– Да. – Он заглянул в глубины ее глаз, и Иветт охватило странное ощущение.
Весь вечер оказался каким-то нереальным. Шли часы, они оставались вдвоем, уютно устроившись около огня. Никогда прежде она не была столь близка с мужчиной.
Было около полуночи, когда дверь спальни Женевьевы распахнулась, и в гостиную наконец-то вошел доктор Карлайл.
Увидев его, Иветт буквально взлетела с софы.
– Как она?
– Ваша мама сейчас спокойно отдыхает, мисс Гамильтон. Я дал ей настойку опия, чтобы она уснула. Похоже, у нее был приступ апоплексии. Последствия будут ясны только утром, когда она проснется. Не исключены частичный паралич правой стороны и невнятность речи. Трудно сказать наверняка. А пока ей нужно как следует отдохнуть.
