Вообще можно сказать молодому поэту: не сотвори себе кумира из рифмы, из стихотворных размеров, из так называемой инструментовки стиха. Все это живет в стихе вместе, и гипертрофия каждого из этих слагаемых ведет к механизации стиха.
Хороши стихи, богатые аллитерациями. Но ведь можно назвать превосходные стихи, в которых никаких аллитераций нет. Особая прелесть этих стихов заключается именно в разнообразии звуков. Найдите, например, аллитерации в одном из самых замечательных стихотворений Пушкина "Я вас любил. Любовь еще, быть может...".
Достоинством стихов обычно и по справедливости считается их образность. Но вы не найдете ни одного поэтического образа, метафоры, сравнения в упомянутом выше лирическом стихотворении Пушкина. А между тем оно в высокой степени поэтично.
Значит, и поэтический образ тоже не должен быть кумиром.
Я знаю молодых поэтов, которые так стремятся украсить свои стихи новыми, смелыми до дерзости образами и уподоблениями и так прошивают стихи аллитерациями, что и слова не могут молвить в простоте.
Читая такие стихи, приходишь к мысли, что формалист - это человек, не овладевший или не вполне овладевший формой.
Я знал кружки, руководители которых рекомендовали молодым поэтам всевозможные стихотворные упражнения. Они полагали, что, сочиняя по их заданию рондо, сонеты и венки сонетов, участники кружка овладевают поэтическим мастерством. Но вряд ли кому-либо из них это принесло сколько-нибудь существенную пользу. Писать стихи "вхолостую", упражняясь в стихотворной технике, это все равно, что учиться плавать на суше.
Каждое совещание, посвященное работе молодых писателей, как бы открывает новую страницу нашей поэзии и прозы.
К сожалению, я лишен возможности присутствовать на нынешнем совещании и вынужден ограничиться сердечным приветом его участникам да несколькими мыслями, соображениями и пожеланиями, которыми хотел бы с ними поделиться.
Мне довелось участвовать в первой - послевоенной - встрече с литературной молодежью. Уже тогда можно было различить в общем хоре свежие и новые голоса.
С несколькими молодыми поэтами мы познакомились в годы войны. Мы приметили и запомнили тех, кто успел проявить свой облик и почерк, - Семена Гудзенко, Алексея Недогонова, Александра Межирова, Сергея Наровчатова.
А других узнали еще до того, как они стали печататься. Так вошли в литературу такие острые, думающие, своеобразные поэты, как Борис Слуцкий, Дав. Самойлов, Н. Коржавин.
