— Дам… Должны же мы выручать друг друга!
— Благодарю, хан… А у меня для тебя тоже есть подарок.
— Какой?
Туглий хлопнул в ладони, приказал привести полонённых.
— Вот тебе для забавы! — поставил перед Кончаком Аяпа и Куна. — Черные клобуки! Изменники! Отец и сын… Делай с ними что хочешь — повесь, четвертуй, утопи или на огне сожги! Никакая казнь не будет для них достаточной.
Кончак уставился на полонённых суровым взглядом. Долго смотрел молча.
— Сколько у тебя сынов, старик? — спросил наконец Аяпа.
— Один, великий хан, всего один остался. Куном зовут, — поклонился тот. — Другие погибли…
— Всего один, говоришь… А теперь и этого лишишься!.. Слыхал, что хан Туглий сказал? Он отдаёт вас обоих мне, чтобы я придумал кару, стоящую вашей вины…
Аяп рухнул на колени, охватил руками ноги Кончака.
— Карай меня, хан! Дурного Аяпа, а сына не трогай… В чём он провинился? Он родился и вырос на берегу Роси, там его родина… А я родился в степи, я перешёл жить под власть киевского князя… Я… меня карай!
— Оба вы изменники! И оба заслужили самую лютую смерть! — закричал Кончак, а потом вдруг сбавил тон. — Но я могу пощадить вас обоих…
— Обоих? — прошептал Аяп, не опомнившись ещё от страшных угроз.
Он выпустил ноги Кончака и, всё ещё стоя в мокром снегу на коленях, поднял глаза вверх. В них затеплилась слабенькая искорка надежды.
Кончак пристально смотрел в его тёмные зрачки и думал: «Этот ради сына пойдёт на все». И повернулся к Туглию.
— Оставь нас, хан, одних. Я хочу поговорить с ними наедине. А ты тем временем приготовь верхового коня, оружие для всадника да торбину с харчами в далёкую дорогу…
— Слушаюсь, хан, — не спрашивая, для чего всё это нужно, Туглий молча направился к своей веже, где его ожидали родовичи.
Кончак приказал Аяпу подняться, а потом, после долгого молчания, заговорил.
— Вы оба заслужили самые страшные муки. Вы изменили нашим степным обычаям, служили киевским князьям, убивали родовичей хана Туглия! За это вас сразу же стоило распять на уруских крестах!.. Но у вас есть одна-единственная возможность остаться в живых…
Аяп облизнул пересохшие губы.
— Какая, великий хан?
— Если вы оба будете служить мне!
— Как именно?
— Тебя, Аяп, я сразу отпущу — и ты поедешь домой, в Торческ… Там ты станешь моими ушами и глазами! Понял?
— Не совсем, хан.
— Ты будешь вынюхивать, как пёс, возле хана Кунтувдея все, что может меня интересовать, и прежде всего — когда, куда и какими силами киевские князья будут готовить поход. К тебе тайно приедет мой посланец, он покажет тебе вот такую тамгу, — Кончак достал из кармана кружок кожи с изображением на нём собачьей головы между двумя перекрещенными стрелами, — расскажет тебе про сына Куна, а ты ему поведаешь все, что до того времени выведаешь…
