— Ну, чего плачете, чада? Я же не половец! — сказал им князь. — Где родители ваши?
— Батька с мамкой там, — махнула в сторону лесной чащи дивчинка, — убитые лежат…
— А как же вы?..
— Мы в кустах сховались… А всех наших нету. Кто убитый, кого в полон потащили… Одним нам посчастливилось.
— Как звать-то тебя?
— Дариной.
— А малого?
— Меня… Славутой кличут, — поднял на князя заплаканные глаза хлопчик.
Князь задумался. Что делать с детками малыми? Оставить здесь — погибнут непременно…
— Со мной поедете? — спросил их.
— Поедем — смело ответил Славута. — Если только коней дашь…
Так Дарина и Славута попали на княжий двор. Поселили их у бездетной кухарки князя, пускай, мол, к работе приучаются. И стал бы дворовым человеком — поваром, конюхом или, в лучшем случае, гриднем. Но судьба уготовила ему иной путь.
Тут Кузьмище умолк, протянул заросшую черными волосами руку к корчаге и налил кружку кваса… Выпил, крякнул, утёрся кулаком. Никто из слушателей, а слушали все, кто сидел поблизости, не шелохнулся. Интересно рассказывал старый!.. Даже Самуил недвижно сидел задумчиво.
— И судьбой этой стал наш князь Святослав, тогда ещё — малолетний отрок, как и Славута, — продолжал дальше гридень._ А произошло такое. Славута сызмалу любил петь и играть на сопилке[34], на бубне и гуслях. Дедушка, сказывал, его научил. И как сопилки вырезать показал. Вот однажды за городскими валами, под горою, срезал малец веточку калины, сел под кустом и стал мастерить дудку. И не заметил, как подошёл к нему чернявый хлопчик в богатой одежде: шёлковой рубашке, бархатных штанах да в красных сапожках на серебряных подковках. В руках у него — небольшой, но умелыми мастерами князя сделанный лук, а за спиной
— тул со стрелами.
— Как тебя звать? — спросил чернявый, как оказалось потом, княжич.
— Славутой.
— А меня — Святославом… Ты что тут делаешь?
— Сопилку. Разве не видишь?
— И ты умеешь играть на ней?
— Умею.
— А ну-ка, сыграй!
Маленький мастер не спеша закончил сопилку, приложил её к губам и заиграл.
Княжич стоял, как зачарованный. Глаза блестели.
— А ну, дай-ка мне!
Славута протянул дудочку. Княжич надул щеки, подул, но послышалось лишь тихое шипение.
— Да она же не играет!
— Надо дуть умеючи.
— А ты научи!
Славута показал, как следует поджимать язык, как складывать губы и дуть, когда прижимать пальцами и открывать дырочки. Княжич оказался сообразительным хлопчиком и скоро у него начало получаться. Не песня, конечно, не музыка, а протяжный тихий свист, который изменялся, когда он закрывал или открывал дырочки.
